обволакивающую кратер Альфонс.

Год спустя, в ноябре 1958 г., Н. А. Козыреву при наблюдениях кратера

Альфонс в 50-дюймовый рефлектор Крымской Астрофизической обсерватории АН

СССР удалось зафиксировать настоящее лунное извержение. Началось оно в ночь

со 2-го на 3-е ноября, примерно час спустя после полуночи. В искатель

рефлектора Козырев заметил, что центральная горка Альфонса стала какой-то

размытой, неотчетливой, с необычным красноватым оттенком. В 3 часа 30

минут, когда после перерыва Козырев снова вернулся к наблюдениям, он был

поражен необычайной яркостью и ослепительно белым цветом центральной горки.

Затем очень скоро, через несколько минут, этот ослепительный блеск исчез и

горка приняла обычный вид.

Козырев полагал, что все эти метаморфозы вызваны изменениями в условиях

освещения центральной горки. Однако одновременно с визуальными наблюдениями

в гид с помощью главного инструмента фотографировался спектр центральной

горки. Когда наутро проявили спектрограммы, на них четко выделились широкие

эмиссионные полосы, порожденные выделившимися из лунных недр облаками

газообразного углерода.

Видимо, извержение лунного вулкана (центральной горки Альфонса)

началось с выброса облака пыли или пепла, светящегося в лучах Солнца

красноватым светом. Затем началось истечение газов из лунных недр, ярко

светящихся под воздействием ультрафиолетовых солнечных лучей. Извержение

закончилось поздней ночью, а во все последующие вечера Альфонс выглядел

вполне обычно, как и его центральная горка.

Это первое достоверное наблюдение действующего лунного вулкана наводит

на интересные размышления. Если из центральной горки Альфонса выделялся

углерод, то это (как показал американский геохимик Юри) означает, что в

лунных недрах есть карбид кальция (CaGz). Когда внутренние —

«подлунные»—воды смачивают карбид кальция, в результате химических реакций

образуется ацетилен (CzHz). Этот последний очень неустойчив и под

воздействием ультрафиолетового излучения Солнца диссоциирует на углерод

(Cz) и водород {На), которые и выделялись из центральной горки Альфонса.

Если рассуждения Юри верны, наблюдения Н. А. Козырева доказывают

существование под поверхностью Луны жидкой воды, что могло бы иметь

огромное значение для будущих работ по освоению Луны — ведь из воды можно

получить кислород для искусственной атмосферы лунных жилищ. Однако, следует

заметить, что в спектре центральной горки Альфонса линий водорода Н. А.

Козырев не обнаружил.

Для любителей астрономии наблюдения Н. А. Козырева поучительны и в

другом отношении. Извержение лунного вулкана он наблюдал в гид визуально, а

значит, в принципе подобные наблюдения возможны и для любителей астрономии,

обладающими не слишком малыми телескопами (от 3-х дюймов п крупнее). Какая

это увлекательная задача—систематическая «слежка» за центральными горками

молодых лунных кратеров в надежде зафиксировать лунное извержение! Конечно,

такая «служба лунных вулканов» потребует немало терпения, но разве меньшее

терпение демонстрируют открыватели новых комет? Открытие же новых

действующих лунных вулканов, несомненно, оправдает любые усилия — ведь

.человечеству в обозримом будущем предстоит освоить соседний мир.

Надо заметить, что служба «временных явлений» на Луне функционировала,

например, во время полета на Луну нескольких космических кораблей серии

«Аполлон». Однако, ни в этом, ни в других случаях подметить что-нибудь,

аналогичное извержению центральной горки Альфонса, пока не удалось.

Возможными «кандидатами» в лунные вулканы могли бы оказаться, например,

центральные горки кратеров Пурбах (диаметр 115 км} и Региомонтан (диаметр

126 км}, расположенных южнее Арзахеля. Центральная горка Региомонтана имеет

форму конуса с отверстием в верхней своей части. Это редкий случай

конусообразного кратера, имеющего наверняка вулканическое происхождение.

К западу от Арзахеля и Пурбаха на поверхности Моря Облаков виднеется

какая-то странная прямолинейная полоска. Это — знаменитая Прямая Стена,

любопытное сбросовое образование на поверхности Луны. Забавно, что в

прошлом веке некоторые из энтузиастов считали Прямую Стену искусственным

сооружением, созданным селенитами (жителями Луны) для каких-то непонятных

нам целей. Прямая Стена тянется более, чем на 100 км, а высота ее в

некоторых местах близка к 300 м. Космонавту, высадившемуся вблизи ее

середины, Прямая Стена показалась бы. образованием грандиозным—в обе

стороны она уходила бы далеко за горизонт.

На южном берегу Моря Облаков видно другое тектоническое образование —

борозда Гезиод, идущая в широтном направлении. По длине она не уступает

Прямой Стене, но рас-трескивание лунной поверхности произошло здесь без

заметного смещения уровней по разную сторону от линии разлома.

Поверхность Моря Облаков богата реликтовыми формами рельефа. Наряду с

полуразрушенными и полузатопленными кратерами (например, Герике, Опельт,

Кис), из затвердевшей, но когда-то огненно-жидкой поверхности моря

выступают какие-то искривленные остатки валов и отдельные пики полностью

погруженных в море гор.

Такой же любопытной мозаикой полуразрушенных древних форм лунного

рельефа обладает и соседнее Море Познанное, где особо выделяются Рифейские

горы. Этот асимметричный хребет связан не с побережьем моря, а с контуром

небольшого, почти целиком потопленного древнего кратера.

Южнее Моря Облаков до самого южного полюса Луны простирается обширная

горная страна. Наблюдатель теряется при виде множества кратеров, цирков

самых разнообразных размеров, порой весьма причудливо переплетающихся друг

с другом.

Стоит, однако, остановить внимание на огромных кратерах Лонгомонтан

(диаметр 135 км), Магин (187 км) и, особенно, Клавий (диаметр 200 км).

Последний представляет собою одну из самых крупных кольцевых лунных гор.

Его дно и вал усеяны множеством кратеров самых разных размеров, что,

Самый замечательный объект в здешней горной стране — кратер Тихо

диаметром 82 км, глубиной 3700 м и максимальной высотой вала 2400 м. Он

особенно хорошо виден в полнолуние.

По диаметру кратер Тихо вполне рядовой и он, вероятно, не заслуживал бы

особого внимания, если бы не был отмечен:

совершенно уникальной системой светлых лучей, радиально расходящихся от

этого кратера по огромной территории видимого с Земли полушария Луны.

Вероятно, по этой причине один из астрономов назвал Тихо «столичным»

кратером Луны.

От кратера Тихо отходит более ста светлых лучей. Они идут по дугам

-больших кругов, совершенно не считаясь с особенностями рельефа, как-будто

какой-то исполинский маляр нанес на лунную поверхность эти белые лучи.

Некоторые из них простираются в длину на тысячи километров и видны даже

невооруженным глазом, особенно хорошо в полнолуние.

Любопытно, что самый яркий луч отходит к юго-юго-западу и уходит за

край Луны в ее невидимое полушарие. Обратите внимание: этот луч расположен

эксцентрично, по касательной к валу кратера. Вокруг же кратера Тихо видна

темная зона, и венец светлых лучей начинается лишь в 60 км от вала. Самый

длинный луч, идущий от кратера Тихо на северо-северо-восток, пересекает

весь центральный материк, продолжается по Морю Ясности и далее, в конце

концов, образуя крайнюю восточную границу Озера Смерти и Моря Холода. Если

удастся, проследите «ход» этого луча от кратера Тихо до Моря Холода —

равного ему не найдется во всем лунном мире.

Как и остальные светлые лучи, этот «рекордсмен» среди них образован

изверженным когда-то из кратера Тихо светлым мелкораздробленным веществом.

Кроме того, его «светлота» вызвана множеством мелких кратеров,

образовавшихся при ударе вулканических бомб о лунную поверхность.

Возможно, образование системы лучей и светлого ореола вокруг кратера

Тихо было результатом какой-то грандиозной катастрофы «вселунного»

масштаба, охватившей почти треть видимого полушария Луны. Характерно, что

здесь, как и вокруг кратера Коперник, разный возраст отдельных лучей

свидетельствует о повторных извержениях. Эта многократность" выброса,

разумеется, не вяжется с метеоритной гипотезой. Поэтому кратер Тихо с его

системой лучей служит, пожалуй, самым наглядным доказательством весьма

активного вулканизма, который когда-то, по-видимому, был свойствен не

только Луне, по и Земле, а также другим планетам и лунам Солнечной системы.

ПЕРЕД ПОЛНОЛУНИЕМ

За 2—3 дня до полнолуния начинают приоткрываться крайние западные

районы Луны. По мере продвижения терминатора открываются все новые и новые

пейзажи. Но видны они хорошо лишь вблизи терминатора и когда последний

совпадет, наконец, с лимбом, Луна в целом для наблюдателя становится

малоинтересной. Солнце светит «в лоб», тени в центральной части лунного

диска пропадают или укорачиваются до минимума и видимость деталей заметно

ухудшается. Однако в это время на краях Луны детали рельефа выглядят

достаточно хорошо, чтобы рассмотреть главные достопримечательности этих

районов Луны. А их здесь немало.

На самом краю лунного диска недалеко от южного полюса в полнолуние

легко заметить неровности — горы Дерфеля. На полпути между южным и северным

полюсом лимб Луны снова становится особенно неровным. Это горы Даламбера. И

те и другие сравнительно высоки, хотя здесь нет таких вершин, какие

встречаются среди гор Лейбница.

Когда по праву первооткрывателей исследователи Луны присваивали

наименования отдельным лунным объектам, то не всегда они делали это

достаточно обоснованно. Пример тому пять крошечных морей, расположенных на

самом западном краю лунного диска. Все они были наименованы Ю. Францем,

известным исследователем Луны начала текущего века. Но и по размерам, и по

структуре эти образования представляют собой скорее дно кратеров, чем

настоящие лунные моря.

Южнее гор Дерфеля найдите кратеры Шиккард, Варгентин и Ингирами. В

районе гор Даламбера находятся Моря Весны и Лета, окруженные валами. В этом

случае ясно, что перед нами дно полуразрушенных кратеров. Но Франц почему-

то назвал эти объекты морями. Еще более неприметны Море Новое и Море Зимы.

Иногда на лунном диске можно встретить следы человеческих страстей, не

всегда высоких. Основоположник номенклатуры лунных объектов Д. Риччиоли,

чтобы всячески унизить лично ненавистного ему Галилея, назвал именем

великого итальянского ученого крошечный, еле различимый кратер диаметром 15

км (найдите его в северной части Океана Бурь). Зато для себя он не

поскупился: на западном краю Луны вблизи лунного экватора бросается в глаза

огромный кратер Риччиоли (диаметр 158 км).

Кстати сказать, западный край Луны богат исполинскими кратерами. Таковы

кратеры Байи*) (диаметр 200 км), Шиккард (197 км), Дарвин (220 км),

Гримальди (153 км), Пифагор (110 км). Особо следует обратить внимание на

крупнейший кратер видимого полушария Луны О. Струве — его диаметр равен 255

километрам. Вал этого исполинского кратера наполовину разрушен, дно очень

темное, и потому кратер О. Струве можно, по-видимому, считать небольшим

кратерным морем. То же самое можно сказать и о кратерах Дарвин и Гримальди.

Между прочим, дно Гримальди — самая темная часть лунной поверхности.

Хотя между кратером О. Струве и типичным кратерным Морем Кризисов

разница в размерах значительна, на обратной стороне Луны есть немало

кольцевых гор, заполняющих этот разрыв. Поэтому можно думать, что по

крайней мере некоторые из лунных морей и лунные кольцевые горы —

образования одной природы, отличающиеся не столько механизмом образования,

сколько размерами.

Среди кратеров, близких к западному лимбу Луны, особенно примечателен

кратер Варгентин, находящийся по соседству с кратером Шиккард. Это

удивительное образование представляет собой «столовую гору», то есть

кратер, заполненный до уровня вала когда-то жидкой, а ныне затвердевшей

лавой. Вал Варгентина почти круглый, верхняя поверхность кратера очень

ровная и сам кратер напоминает исполинскую монету, прилипшую к Луне. Почему

на Луне такие «заполненные» кратеры большая редкость, сказать трудно, но

вряд ли можно отыскать другое, более наглядное доказательство когда-то

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7