Для эффективной охраны прав меньшинств необходимо, чтобы ценности гражданского общества и плюралистическая политическая культура преобладали над этнополитической концепцией государства как государства доминирующей нации и лояльных граждан. В связи с этим весьма сложно имплементировать международные стандарты в области прав человека в странах с иной правовой и политической культурой, в частности, в исламских государствах.

Международному сообществу пришлось считаться с неадекватным пониманием прав и свобод человека в различных частях земного шара. Это понимание привело к признанию необходимости параллельной разработки как универсальных, так и региональных документов по правам человека с самого начала международного сотрудничества в деле уважения и защиты прав человека.

К региональным документам относятся Американская декларация прав и обязанностей человека (май 1948), Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950), Американская конвенция о правах человека (1969), Африканская хартия прав человека и народов (1981), Арабская хартия прав человека (принята в 1994 году в рамках Лиги арабских государств).

Большой интерес также представляет исламская концепция прав человека, отраженная во Всеобщей исламской декларации прав человека (увидела свет в Париже в 1981 году) и Арабской хартии прав человека (1994 год).

Следует иметь в виду, что ныне в мире ислам исповедуют более чем 1 млрд. жителей планеты, а 46 государств считают себя исламскими. Не учитывать их подхода к правам человека при выработке общих стандартов означало бы дискриминацию на религиозной основе народов, исповедующих ислам.

Своеобразие данной концепции связано с тем, что у указанных народов в той или иной мере действуют нормы шариата, или мусульманского права. Некоторые нормы шариата не соответствуют сегодняшнему представлению о ценности и достоинстве человеческой личности.

Положение усугубляется еще и тем, что первые два источника мусульманского права (Коран и Сунна) являются богоданными истинами и в принципе не могут быть изменены человеком. Шестаков Л.Н. Ислам и права человека.// Вестник Московского университета. Серия 11. Право. - 1997. - № 5.- С. 62

Всеобщая исламская декларация прав человека и Арабская хартия прав человека являются яркими примерами указанного подхода.

Всеобщая исламская декларация прав человека (см. Приложение) воспроизводила многие мусульманско-реформаторские постулаты и явилась откликом на европейский вариант постановки вопроса о правах человека, когда в поле зрения попадают не отдельные прав и свободы, а их совокупность, когда сами они четко подразделяются на личные (гражданские), политические, экономические, социальные и культурные.

В декларации был существенно расширен объем личных прав и свобод. Помимо традиционного для реформаторства признания неотъемлемого прав на жизнь, на свободу, на равенство, исключающего все формы дискриминации, на защиту чести и достоинства, оговаривались и права на частную жизнь, свободу вероисповедания, мысли и слова, на свободу передвижения и местожительства.

Из политических свобод во Всеобщей исламской декларации прав человека нашли отражение: право и обязанность участия в управлении общественными делами; право на защиту от злоупотребления властью; свобода информации; право на создание объединений; право на правосудие и беспристрастный суд. Барковская Е. Ислам сегодня и права человека. // Азия и Африка сегодня. - 2000. - № 8. - С. 21-22

В целом, в документе фиксируются все три поколения прав человека, но, с другой стороны, большое значение уделяется нормам шариата, поэтому исламский подход к пониманию прав человека не однозначен.

Другим документом, закрепляющим исламскую концепцию прав человека является Арабская хартия прав человека, принятая в рамках Лиги арабских государств (ЛАГ). (см. Приложение)

Содержание Хартии, а вернее перечень прав и свобод, защищаемых Хартией, в основном совпадает с содержанием других международных документов по правам человека (и универсальных, и региональных). В числе особенностей Хартии можно отметить то, что предоставление определенных прав и свобод или гарантий их соблюдения связывается с гражданством (причем, в Хартии не упоминается о каком гражданстве идет речь - об общем арабском гражданстве или о гражданстве конкретного арабского государства).

Пользование некоторыми правами и свободами связано с принадлежностью к арабской нации (ст. 21 и 35). Упоминание в ст.35 арабского национализма вполне уместно и не может рассматриваться в качестве призыва к дискриминации всего неарабского.

Хартия заимствовала из Каирской декларации статьи, провозглашающие равенство мужчины и женщины в их человеческом достоинстве, хотя, вместе с тем, определяет ведущую роль мужчины в семье, уступая требованиям современности и желая сохранить традиции.

В Хартии признается право всех верующих свободно исповедовать любую религию, и в этом плане они имеют право участвовать в отправлении культа и в выполнении обрядов, предписанных их религиями.

По отношению к меньшинствам применяется право пользования своими культурными ценностями, придерживаться своих религиозных традиций (ст. 37).

Анализ Арабской Хартии прав человека позволяет сделать вывод, что исламское право, как и исламское общество, открыто для восприятия новых идей, новых концепций. Хартия во многом приближена к положениям региональных и универсальных международных документов по правам человека. Шестаков Л.Н. Ислам и права человека. // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. - 1997. - № 5. - С. 68

При всей многозначности современной исламской теории прав человека соотношение шариата, мусульманско-правовой доктрины и законодательства по правам человека в исламских странах, а также действующих в мусульманском мире региональных актов по этим вопросам в целом находится в русле концепции естественного права, хотя внешне, казалось бы, с ней не стыкуется. В частности, мусульманские ученые полагают, что права человека, вопреки либеральному пониманию, не являются источником закона, а наоборот, проистекают из шариата. Но если принять во внимание, что сам шариат исламская мысль ставит выше позитивного права, а многие современные конституции исламских стран провозглашают основным источником законодательства, то вполне логичным будет представление о верховенстве прав человека, основанных на шариате, по отношению к государственным законам или международно-правовым актам.

Естественно, исламская концепция прав человека, оставаясь самой собой, не может отказаться от тех, хотя и немногочисленных норм, установленных Кораном и Сунной. Но по другим вопросам, касающимся большинства прав и свобод человека, ее сближение с разделяемым мировым сообществом пониманием, вполне реально, хотя оно идет противоречиво и не без конфликтов внутри самой исламской мысли.

Права меньшинств (в том числе, право народов на самоопределение) достаточно подробно рассматриваются в указанных двух документах. Но более предметно право народов на самоопределение представлено в проекте курдской конституции (см. Приложение).

1.3. Право наций на самоопределение в контексте современного развития

Право наций на самоопределение, по-прежнему, является дискуссионной проблемой и подвергается многочисленным атакам со стороны государственных властей во многих странах.

Истоки права наций на самоопределение связаны с отстаиванием в качестве естественного права принципа суверенитета народа, т.е. его верховенства и независимости. Оно идет от мыслителей Просвещения, получило развитие в Декларации независимости США, в первой конституции Франции, принятой в ходе Великой французской революции. Понятие «суверенитет народа» стало толковаться в те годы и как право населения той или иной территории решать, под властью какого государства оно хочет находиться. В середине XIX века для реализации этого права начали использовать прямое волеизъявление народа в форме плебисцита. Получил распространение принцип национальности: объединение земель, населенных представителями одного народа, создание независимых национальных государств. В середине XIX века в международном праве оформился и соответствующий термин, но лишь применительно к так называемым цивилизованным государствам, - «право национального развития и самоопределения народов» (1876). В дальнейшем он вошел в практику международных отношений и в установки либеральных и социалистических движений как «право наций на самоопределение».

После Первой мировой войны внимание к праву наций на самоопределение существенно усилилось. Новое мироустройство осуществлялось на основе программы президента США В. Вильсона («14 пунктов»). В январе Вильсон оценил принцип самоопределения народов как императивную норму, которую государственные деятели могут игнорировать отныне лишь с риском для самих себя.

Во второй половине ХХ века мировое сообщество, отвечая на вызовы сложившегося после второй мировой войны нового миропорядка, зафиксировало свою позицию по вопросу о праве наций на самоопределение в ряде документов.

Основные теоретические положения по проблеме исследователи до сих пор находят в основном в документах международного права. Особенно таких, как Атлантическая хартия, 1941 г.; Устав ООН, 1945 г.; Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам, 1960 г.; резолюция Генеральной Ассамблеи «Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами», 1962 г.; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, 1966 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах, 1966 г.; Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, 1970 г.; Декларация о праве на развитие, 1986 г.; Венская декларация и Программа действий, 1993 г. В соответствии с этими документами, в условиях многонационального государства, если права народов и наций соблюдаются (создание правительства, представляющего весь народ без различия расы, языка, религии, национальности), принцип территориальной целостности имеет безусловный приоритет и вопрос о самоопределении (в форме сецессии) вообще не может ставиться. С международными документами не считаться нельзя, однако каждый из этих документов дает отрывочные, разрозненные, часто повторяющиеся, но не развитые положения и знания по данной проблеме. Цельного ее понятия и понимания, цельного видения и общего знания по проблеме они не дают. Да и не должны давать. Это, безусловно, предмет и забота науки. Но именно эти документы являются тем фундаментом, опираясь и ориентируясь на который наука должна осуществлять свои разработки данной проблемы, ибо именно они говорят о различных формах самоопределения в зависимости от субъектов самоопределения.

Они связывают феномен самоопределения народа прежде всего с его стремлением обрести потерянную некогда свободу и независимость, обрести свое собственное национальное государство, свой собственный национально-государственный суверенитет. И речь идет не только о колониальных народах, но о всех народах: «Все народы имеют право на самоопределение» (ст. 1 Международных пактов о правах человека). В этом стратегическая цель явления самоопределения народов и наций.

Будет целесообразным назвать еще один документ, где акцент поставлен на пункте о самоопределении - Международная декларация Генеральной Ассамблеи ООН № 2625 от 24 октября. Право на самоопределение признается обязательным и неотъемлемым (принцип JUS СOGENS) в международном праве и международных отношениях.

Исходя из названных документов международного права, можно сделать вывод о том, что содержание понятия и явления "самоопределение народа" должно представлять собой сложную систему диалектически связанных между собой определений. Определений, как формы не только интеллектуальной, но и практической деятельности. Или, точнее, интеллектуально-практической деятельности посредством выработки заинтересованными силами и организациями концепций, доктрин, идеологии самоопределения, программ и мероприятий его реализации. Прежде всего, определения политического статуса народа, добивающегося своей независимости и свободы. Евменова Т. Самоопределение народа как феномен политики и права. // Белорусский журнал международного права и международных отношений. - 2001. - №1.

Но только на этом определении документы международного права и останавливают свое внимание, полагая, что далее на его основании должно базироваться экономическое, социальное и культурное развитие народа. "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие" -- так гласит статья 1 обоих Международных пактов. Данная постановка вопроса, безусловно, верная. Но, будучи верной, она слишком упрощает проблему самоопределения народа, в сущности, сводя самоопределение, как сложную систему определений, на нет. Самоопределение народа не может быть полным только на основе определения одного лишь политического статуса. По мнению некоторых ученых, документы международного права, а главное, сама историко-политическая реальность дают основания для утверждения, что самоопределение народа, как феномен политики и права, представляет собой прежде всего сложную систему диалектически взаимосвязанных определений народом своего политического статуса, экономического статуса, социального статуса, культурного статуса, статуса владельца, собственника природных ресурсов и богатств (земля, вода, воздух, леса и животный мир, энергоносители, ископаемые ресурсы) и статуса владельца, собственника социальных ресурсов (промышленность, транспорт, энергосистема, финансы, материальные и духовные культурные ценности, наука).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27