Реферат: Об идеологии контртерроризма
Введение
В.В. Луков, кандидат исторических наук, ведущий
сотрудник Института США и Канады РАН
В
странах НАТО идет спор о замене идеологии антитерроризма идеологией контртерроризма.
«Соединенные Штаты не могут более полагаться лишь на ответные меры, как это мы
делали в прошлом, - отмечается в официальном заявлении Белого Дома о
национальной стратегии США, - ...Соединенные Штаты, если необходимо, будут
действовать с опережением» .
У
европейских союзников США по НАТО несколько иные позиции по данному вопросу. В
программном документе по европейской стратегии безопасности «Безопасная Европа
- в лучшем мире», принятом в Брюсселе в декабре 2003 года, также отмечается
необходимость «действовать до того, как произойдет кризис». Однако при этом
подчеркивается, что «предотвращение конфликта и предотвращение угрозы не могут
начинаться на слишком ранней стадии»2 .
Рассмотрим
в целом правомерность расхождений положений американцев о «действиях с
опережением» (to act preemptively) с упорным желанием европейцев делать ставку
на предотвращение (prevention) конфликтов и угроз, прежде всего, невоенными
методами на примерах начавшейся реструктуризации силовых структур США.
Возможно, некоторые выводы помогут в определении параметров и скорости
трансформации российских силовых структур, объявленной в октябре 2003 года
министром обороны Сергеем Ивановым3 .
В
США и ряде стран НАТО (особенно у «новых европейцев») апробируется новая
методика превентивных мер против терроризма, то есть контртерроризма, где
конкретные вопросы рассматриваются:
•
Каждый раз по-новому - «с чистого листа» (Zero-based analysis), чтобы
освободиться от груза прежних представлений, чаще всего быстро устаревающих.
Анализ новых и ожидаемых обстоятельств позволяет конструировать модели
предотвращения, а не «адекватных мер» на действия террористов. Использование
Интернета и аналитических программных приложений (smart software) позволяет
создавать виртуальную модель действий террористов и взаимодействий по их
опережению. Предлагаемые геополитические парадигмы и прикладные методики могут
не соответствовать общепринятым среди экспертов по антитерроризму понятиям и
нормам, что означает создание новой сферы знаний в изучении проблем войны и мира;
•
В качестве аномалий или общепринятых понятий для изучения эволюции их в свою
противоположность. Такой метод позволяет создавать более четкие критерии на
основе мониторинга ежедневных потоков открытой информации, так и
санкционированных властями негласных просмотров коммерческих, частных и т.п.
электронных баз данных. Поисковые системы быстро выделяют из этих потоков
данные по новым объектам внимания контртеррористов;
•
В виде информационной конструкции (Information architecture), где сосуществуют
открытые и внутренние (инсайдерские) доступные по Интернету данные;
•
Конкретные контртеррористические предупреждения, основанные на изучении целого
комплекса данных о намерениях террористов, уникальны. Они вполне могут
противоречить известным парадигмам и тенденциозным решениям, основанным на уже
имеющихся знаниях.
Итак,
суть новой методики контртерроризма - постоянно приспосабливаться к новым
событиям, тенденциям и аномалиям, а не под существующие инструкции и
требования, что было и остается характерным для антитерроризма.
I. Замещение антитерроризма контртерроризмом
Серии
террористических актов 2004 года в России и за рубежом убедительно
демонстрируют новую сущность терроризма. Жестокие убийства тысяч невинных людей
становятся основной целью международного терроризма. С печально известных
событий 11 сентября 2001 года началась эскалация угроз террористов применять в
дальнейшем и компоненты оружия массового поражения.
Сегодня
совершенно очевиден крах теорий о сдерживании насилия прежними, например,
ракетно-ядерными, средствами. В ответ на развернувшиеся по всему миру ответные
антитеррористические акции террористы намерены и далее приспосабливаться к ним.
Поэтому в системах национальной безопасности каждой страны быстро или медленно,
но происходят перемены в направлении подготовки и развития опережающих
террористов действий, то есть контртерроризма.
Сущность
терроризма связана с «производством страха» в интересах свертывания
либерально-демократических ценностей. Часто такой страх усиливается
неспособностью правительств предотвратить дальнейшие нападения террористов с
потенциальным использованием ими наисовременнейших видов вооружений.
В
итоге население проникается страхом перед научно-техническим и иным прогрессом,
а наиболее ретроградные или консервативные политические силы получают при этом
наивысшее признание общества.
Рассмотрение
тематики контртерроризма в СМИ позволяет обществу критически относиться к
заявлениям террористов, а специалистам по военному насилию эффективнее
вырабатывать новые методы взаимодействия. Одним из них становится создание
«сигнальной системы» о замыслах террористов силами общественности в так
называемом «человеческом измерении» (Human Intelligence). Для этого необходимо
поощрять развитие либерально-демократических ценностей, несмотря на многочисленные
препятствия на этом пути.
В
российских военных академиях много экспертов по терроризму. У одних имеются
обширные академические знания, у других - богатый опыт спецопераций. Все больше
им поступает специальных средств. Между тем, обучение новейшим превентивным
действиям против террористов все еще не развернуто из-за: 1) недостатка
теоретических и юридических обоснований контртерроризма; 2) невысокой
технологической оснащенности именно превентивных действий против террористов;
3) отсутствия подготовленного резерва.
Задача
данной статьи показать, как можно связать некоторые теоретические и
практические «концы с концами» при дальнейшей разработке концепции
контртерроризма в целях совершенствования сотрудничества России и НАТО, пока
радиационный или даже ядерный «гром не грянул» в войне с терроризмом.
Безусловно,
есть много неясного в будущем сотрудничестве давно сложившихся систем
обеспечения национальной и коллективной безопасности. Но появилась общая
концептуальная линия. Она связана с предотвращением возникновения асимметричных
террористических угроз с применением компонентов ОМП не одной, а нескольким
странам одновременно. Одно это вынуждает пересматривать прежние оборонные
доктрины и союзы.
Сегодня
требуются коллективные усилия прежних противников по «холодной войне» и гибкие
предупредительные меры против глобальных замыслов террористов.
Изменилась
общая военно-стратегическая обстановка в мире. Теперь массовые армии с
ракетно-ядерными вооружениями все в меньшей степени способны обеспечить региональную
и международную стабильность. Террористов уже не сдерживают и не устрашают ни
ракетно-ядерный «щит и меч», ни «адекватные ответы». По словам заместителя
министра обороны США Дугласа Фейта (Douglas J. Feith), «президент Буш и министр
обороны Рамсфельд также думают и об относительно далеком будущем. В планах
перегруппировки наших сил за рубежом они сосредотачиваются не на
дипломатических вопросах текущего момента, а на стратегических потребностях и
возможностях грядущих десятилетий»4 .
При
разработке планов предотвращения терроризма важно не оказаться в ловушке
упрощенных взглядов и подходов. Например, широко распространившиеся
идеологические утверждения об «исламском», «чеченском», «магрибском» и т.п.
терроризме привели к отвлечению сил и средств многих стран от экономического и
политического прагматизма, лежащего в основе действий террористов. Именно
каждодневный совместный мониторинг такого прагматизма с помощью «цифровых»
технологий закладывает основу общей стратегии контртерроризма. Она, безусловно,
включает и заботу о внутренней безопасности, гарантированной национальными
конституциями гражданам и живущим среди них иностранцам.
1.1. О новых формах терроризма
В
последние годы появилось понятие радиационный терроризм. Радиационные средства
поражения или так называемые «грязные ядерные бомбы» получают все большее
одобрение и распространение в среде террористов. Такие средства появились в
ответ на дорогостоящие военные приготовления великих держав.
Дешевизна
и относительная легкость изготовления средств радиационного терроризма связана
с взлетом атомной энергетики, радиационной медицины и т.п. Они становятся все
доступнее для мирного использования. Если не предпринять превентивных мер
против радиационных террористов, то может не только произойти серия «мини-Хиросим»,
но также замедлиться процесс замены природотопливной составляющей
атомно-энергетическои в стратегиях развития энергетики и экономики многих стран
мира.
В
отличие от прежней политики государств в области нераспространения ОМП, борьба
с радиационным терроризмом не может вестись методами антитерроризма. Поэтому и
возникли такие понятия как контртерроризм против негосударственных
формирований, обладающих или стремящихся к использованию «грязных ядерных бомб»
в асимметричных террористических действиях во многих регионах мира.
Человечество
давно и с большим или меньшим успехом стремится сократить угрозу
распространения ОМП. Для этого оно через ООН использует формальные каналы связи
между государствами. Между тем политическая и иная нестабильность в ряде
регионов уже обострилась в связи с действиями неправительственных движений и
организаций, принципиально не подчиняющихся нормам ООН. В распоряжении таких
супертеррористов имеются новейшие информационно-коммуникационные технологии
(ИКТ), а существенные материальные средства позволяют приобретать легально или
на «черном рынке» радиационные и иные делящиеся материалы для изготовления
«грязных ядерных бомб».
По
данным Международного валютного фонда, в мире ежегодно отмывается «грязных
денег» в размере 2-5% валового мирового продукта. Это составляет от 800 млрд.
до 2 трлн. долларов в год. Кстати, Россия из списка стран, где отмывались
деньги, была исключена лишь в конце октября 2002 года.
Таким
образом, дешевизна «грязных ядерных бомб» налагается на обширные финансовые
возможности супертерроризма. Поэтому у человечества возникают объективные
потребности защитить себя превентивными средствами.
Выделим
основные параметры идеологии превентивных, опережающих действий, т. е.
контртерроризма.
1.2. От выборочного антитеррора - к глобальному
контртерроризму
Еще
в прошлом веке терроризм был прерогативой групп вооруженных людей,
поддерживаемых политическими кругами и государствами, враждебно настроенными к
политическим, экономическим и военным интересам той или иной страны.
Идеология
стратегического сотрудничества стран «Большой Восьмерки» в интересах укрепления
международной безопасности отразилась на оценках понятия «глобальный
терроризм». Более того, после военных вторжений США и других стран НАТО в
Афганистан и Ирак в 2002-2003 гг. прежние «правила игры» для антитеррористов
меняются. В практическое предотвращение терроризма, особенно радиационного,
вовлекаются как профессионалы, так и широкая общественность. Причем не всегда
для этого создается идеологическое обоснование, а, в основном, используются
прагматические мотивации.
Пока
нет универсальной идеологии контртерроризма. А без нее противодействие
террористам носило сугубо национальный, отраслевой, этически мотивированный
(этно-религиозный, например) характер, становилось средством подавления
конкуренции в политике, экономике и даже инструментом приоритетного развития
той или иной науки5 . Но потребность противодействовать терроризму становилась
все насущнее.
Не
удивительно, что за последние десять лет появилось 109 определений проявления
терроризма и не менее 2-3 «адекватных ответов» на каждое. Из этого множества
определений росли многоглавые гидры антитеррористических мер, поскольку угрозы
терроризма нарастали. Тем не менее, террористы хорошо научились ориентироваться
в этих «антитеррористических джунглях».
1.3. Смена «правил игры» с террористами
По
прежним правилам и общепринятым понятиям, террористы должны были бы стремиться
к тому, чтобы как можно больше людей смотрели на их акты и ужасались, а не
погибали за столом переговоров. Им нужны были не жертвы, а поменявшие свои
убеждения сторонники, так называемые прозелиты. Сегодня террористы не особенно
нуждаются в прозелитах и тем более не хотят садиться за стол переговоров.
Образно говоря, они хотят взорвать и стол переговоров, и тех, кто за ним сидит,
а заодно и тех, кто за всеми этими переговорами следит.
С
точки зрения современной политики, терроризм уже не является идеологией.
Говорить теперь с террористами не о чем. Профессия «переговорщиков» с
террористами, захвативших заложников, фактически, теряет свою актуальность.
Сегодня на террористические акты идут смертники, для которых сама идея
переговоров тождественна провалу.
Во
многих странах пост-индустриального мира полагают, что вместо идеологии
«вообще», современный террорист воодушевляется религиозным/этническим
экстремизмом и сепаратизмом, то есть чем-то стоящим от «столбовой дороги»
современных отношений в обществе и международном сообществе. При бесповоротном
взаимопроникновении многих цивилизаций в мировой политике, экономике и
международной безопасности всерьез думать об установлении власти всемирного
«исламского халифата» могут лишь фанатики-смертники, свято верящие во
«всемирный еврейский заговор». То есть, происходит зеркальное отражение (со
знаком минус) собственных идеологических иллюзий в приписываемых противнику
замыслах.
Вместе
с тем, создалось парадоксальное положение - при всей масштабности
идеологических представлений террористов о «всемирном халифате», например, при
овладении технологическими инновациями они предпочитают действовать в малых
ячейках. Идет процесс самоидентификации этих ячеек в якобы больших коалициях
себе подобных. Но в таких случаях «глобальные террористы» «не отвечают» ни за
свои цивилизации, ни тем более за инициативы своих правительств. Это - изгои
этноса, конфессии или даже социальной группы. При этом «глобальные террористы»
свободно пересекают национальные границы многих государств, все активнее
используя доступ к современным технологиям двойного назначения, делящимся
материалам на «свободных» и «черных» рынках.
Страницы: 1, 2
|