|
Когда
человек из бесстрастного наблюдателя превращается в лицо заинтересованное, акт
передачи информации становится более структурированным. В коммуникативные планы
журналиста явно или неявно включается намерение воздействовать на поведение или
сознание читателя с целью изменить его точку зрения и заставить выполнить
определенное действие. Язык переходит в разряд инструмента, который
обеспечивает выполнение практических целей и задач повседневной жизни [6]. На
первый план выдвигается конвенциональный аспект словоупотребления, связанный не
столько с собственно языковыми структурами, сколько с обстановкой общения,
поведением коммуникативных партнеров, с целевыми установками отправителя речи, с
выбором коммуникативной тактики при написании той или иной фразы. Как мы видим,
основной для журналистских текстов становится задача приспособления к адресату,
к диалогу с ним. Для решения данной задачи журналисту необходимо добиться
«взаимосодействия» составляющих своей коммуникативной компетенции,
интегрировать знания о способах выражения и речевые умения, «самоорганизовать»
текст.
Журналисты
создают скорее виртуальную реальность, чем изображают происходящее. Никакое
эмпирическое явление по сути дела не является тем, что предъявляет журналист
человеку. Представляются события, а следовательно, дается истолкование и часто
дается оценка. Истолкование и оценка даются с точки зрения того, как журналист
понял эту ситуацию.
Другим
прагматическим аспектом массовой коммуникации является поиск наиболее
эффективных манипуляторских приемов за счет наличия в передаваемых сообщениях
основной и дополнительной информации. Журналист идентифицирует себя с какой-то
ролью, с каким-то социальным субъектом и от этого субъекта он по сути дела
выступает, его интересы и позицию предъявляет и выражает. Журналист создает
особую реальность, существенно отличающуюся как от научного описания
действительности, так и от других журналистских и нежурналистских версий
происходящего. Эта реальность, являясь определенной проекцией личности
журналиста (что, впрочем, не отменяет объективности получаемых знаний), задает
особый мир событий. Журналист превращает читателя в совершенно другого
человека. В определенном смысле, журналист сегодня втягивает читателя в особое
существование, порождает это существование. В этом колоссальная роль и значение
журналистики, прессы. Они погружают нас в определенные типы существования,
навязывают их нам. Журналистику интересует только то, что актуально сегодня, то
есть то, что важно, существенно для настоящего времени, настоящего момента
(даже если речь идет о длительных социальных процессах, которые отслеживаются
порой месяцами, а то и годами). Суть деятельности журналистики – оценка
актуального и внедрение этой оценки в массовое сознание. Сфера деятельности
журналистики – сфера актуального.
Журналистский
текст создается в пространстве других текстов, как журналистских, так и
нежурналистских. Журналистика есть система, система деятельности, продуктом
которой является система оценок, оформленная как система текстов. Она имеет
системные качества, не сводящиеся к сумме качеств ее отдельных элементов.
Продукт журналистики, выступающий в явлении как система текстов, должен быть
рассматриваем именно как система, не сводящаяся к отдельным элементам –
отдельным текстам. Социальные отношения, политическая ситуация, групповые и
общественные интересы находят отражение в языке, в той языковой модели мира,
которую конструирует автор журналистского текста. Журналистское творчество
предполагает учет языковых возможностей, позволяющих планировать речевое
воздействие на читателя. Сущность речевого воздействия заключается в таком
использовании языка, при котором в модель мира реципиента (читателя) «вводятся
новые знания и модифицируются уже имеющиеся» [7]. Как утверждает Блакар, язык
есть «инструмент социальной власти», поскольку выразиться нейтрально
невозможно: всякое использование языка предполагает воздействующий эффект [8].
За языковым выражением всегда стоят какие-либо интересы, цели, чья-то точка
зрения. Эти интересы определяют коммуникативные цели дискурса, которые по сути
представляют глобальные намерения или глубинные стратегии и коммуникативные
тактики говорящего – автора.
Журналистский
текст обладает целым рядом признаков, содержащих в той или иной мере информацию
об особенностях интерпретации окружающего мира журналистом. Например, к таким
качественным параметрам немецкий исследователь Г. Рагер относит объективность
(способность представить неискаженную картину мира), форму подачи материала,
актуальность (доминирует настоящее время и вполне конкретная ситуация в
определенном пространстве), релевантность (то есть соответствие между
информационными запросами аудитории и полученным ею сообщением) [9].
Моделирование
смысловых и структурных связей, участвующих в текстообразовании, с целью
исследования возможно только при условии безусловной опоры на прагматику –
отношения автора (адресанта) текста и читателя (адресата). По наблюдениям
ученых, феномен речевой коммуникации состоит в неразрывном соучастии всех
факторов в текстообразовании. К таким факторам, или «разнопорядковым
сущностям», получающим выражение в языке, относят особенности объективной
действительности, характер мыслительной деятельности, системные отношения
языковых единиц, условия и особенности коммуникативного процесса. Журналистский
текст специфичен как особый элемент функционирующей системы, где
взаимодействует несколько составляющих, в том числе журналист, издатель и
читательская аудитория. Рубеж веков отмечен кардинальными изменениями в сфере
массовых коммуникаций, которые связаны с переходом индустриального общества на
новую ступень своего развития – коммуникационное или информационное общество.
Индустриальное общество еще не полностью сменилось информационным, хотя
последнее уже как бы наложилось на него. Мы продолжаем жить, пользуясь
материальным благополучием, возникающим в результате промышленного
производства, однако наша жизнь и промышленное производство во все большей мере
определяются коммуникационными процессами, которые идут в промышленных
предприятиях, в бюрократических структурах, в партиях и общественных движениях,
и, прежде всего, публичной коммуникацией. Информация становится источником
развития экономики и культуры. А журналистика создает новое информационное
пространство. И ее существование – это факт, объективная реальность нашего
времени, результат интеграции культур, результат развития мирового сообщества.
В
общественных процессах современного коммуникационного (информационного)
общества особая роль выпадает газетам. Они могут противопоставить непрерывному
потоку эмоционально воздействующих телевизионных картинок рациональное,
побуждающее к рефлексии, к размышлению воздействие печатного текста.
Примитивное транслирование информации не способствует ее осмыслению
воспринимающей аудиторией, не увеличивает понимания происходящих процессов, не
помогает взаимопониманию. Коммуникационные потоки трудно упорядочить, но еще
сложнее в них разобраться. Именно в этой области наиболее значимой видится роль
аналитической журналистики. С помощью анализа, расследований, выявления скрытых
причин и мотивов, прояснения сложных взаимосвязей журналист посредством текста
содействует пониманию и взаимопониманию, помогает осознать переплетение
различных интересов, аспектов проблемы, суть конфликтов, создает условия для
компромиссов. Такая журналистика просвещает публику, а не только служит
самореализации заинтересованных сил. Журналистский текст – одно из проявлений
«обобщенного пространства Текста как языковой материи. Текст рассматривается
нами как языковая единица высшего уровня. Знания о языковой системе извлекаются
лингвистикой из множества текстов. Набор лингвистических критериев позволяет
выявить специфику того или иного журналистского текста и представляет, по нашему
мнению, набор элементов данной системы – обобщенной лингвосоциокультурной
модели журналистского текста. Основополагающей в этом смысле для нас является
идея Ю.М. Лотмана о том, что текст – это передача имеющейся информации, и
рождается он в семиосфере – «в синхронном семиотическом пространстве,
заполняющем границы культуры» [10].
Именно
это семиотическое пространство является условием работы и условием порождения
отдельных семиотических структур, к которым относится и текст.
Естественный
язык, как фильтр, особое устройство, преобразует концептуальные мысленные
образы в определенные звуковые и письменные сочетания, позволяет передать
субъективное дотекстовое сообщение, реализуемое в конкретном журналистском
тексте. Язык как семиотическая структура является первичным, ведь мы
воспринимаем мир, пользуясь моделью, предложенной нам языком. Без погружения и
взаимодействия с семиотическим пространством язык не может функционировать. По
утверждению Ю.М. Лотмана, «вне семиосферы нет ни коммуникации, ни языка». Тексты
представляют собой модели мира, а совокупность текстов репрезентирует культуру
определенного периода. Таким образом, «текст – не только генератор новых
смыслов, но и конденсатор культурной памяти» [11].
Воспринимающие
текст способны понять его смысл только в контексте с другими текстами, то есть
в контексте собственной памяти, накопленной информации о культурных традициях,
исторических фактах – в контексте определенной картины жизни. Процесс понимания
осуществляется на основе общего для всех участников коммуникации
«семиотического опыта». Именно этот опыт, другими словами, знания о мире,
являются залогом успешности акта коммуникации. «Понимание текста предполагает
не только знание языка, но также и знание мира», – подчеркивает известный
исследователь воздействия социокультурных факторов на механизм употребления
языка Т.-А. ван Дейк [12].
Важнейшим
компонентом процессов построения и восприятия любого текста является осмысление
стоящих за ним социальных ситуаций. Именно социолингвистические причины обусловили,
например, сдвиг жанровых и стилистических границ текстов. Так язык отреагировал
на процессы демократизации жизни в России. «В речевой структуре газетного
текста мы находим влияние художественной, научной, официально-деловой и
разговорной речи. Подтверждается гипотеза о синтетическом характере текстов
массовой коммуникации» – к такому выводу приходит В.И. Коньков [13]. Или
замечание Ю.В. Рождественского: «Тексты массовой коммуникации отличаются от
других видов текстов тем, что в них используются, систематизируются и
сокращаются, перерабатываются и особым образом оформляются все другие виды
текстов, которые считаются “первичными». В результате возникает новый вид
текста со своими законами построения и оформления смысла» [14].
Синергетический
подход к рассмотрению предметной области теории и практики текстов массовой
коммуникации позволил нам определить эту область научных знаний (теорию и
практику коммуникации), в том числе и ее терминологическое обеспечение, как
самоорганизующуюся, саморазвивающуюся систему.
Список литературы
1.Хайдеггер
М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер Мартин. Время и бытие. – М., 1993. – С.
2032.
2.
Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных
науках // В кн.: Эстетика словесного творчества. – М., 1979. – С. 281.
3.
Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). – М., 1986.
4.
Фоменко Ю.В. Человек, слово и контекст // Концепция человека в современной
философской и психологической мысли. – Новосибирск, 2001. – С. 164-168.
5.
Муравьева Н.В. Язык конфликта. – М., 2002. –
http://www.expertizy.narod.ru/books/lang/0005.htm
6.
Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований. – СПб., 2000.
7.Баранов
А. Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход). – М., 1989. –
С. 12.
8.
Блакар Р. М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование
социального взаимодействия. – М., 1987. – С. 92.
9. Rager, G. Qualitat in der Zeitung. Ergebnisse erster
Untersuchungen // Redaktion 1994. Almanach fur Jurnalisten / Red. M. Begemann,
B.L. Floper. – Bonn, 1993. – Р. 165-170.
10.
Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. –
М., 1999.
11.
Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. –
М., 1999. – С. 21.
12.
Дейк ван Т.-А. Язык. Познание. Коммуникация. – М., 1989. – С. 161.
13.
Коньков В. И. Речевая структура газетного текста. – СПб., 1995. – С. 159.
14.
Рождественский Ю. В. Введение в общую филологию. – М., 1979. – С. 163.
|
