В Соборном уложении нет определений, характерных, для так называемой общей части уголовного законодательства. Общего определения понятия преступления в законе, так же нет, но из содержания статей Соборного уложения можно сделать вывод понимании под преступлением нарушения царской воли, закона[46].

Субъектами преступлений признавались представители всех сословий. Субъектом стал даже раб, совершивший преступление по поручению своего господина. Преступники подразделялись на главных и второстепенных. Среди соучастников выделялись пособники, попустители, недоносители, укрыватели[47]. О них подробнее поговорим далее.

Объектами преступлений выделяли церковь, государство, семью, личность, имущество и нравственность.

Возраст уголовной ответственности в то время не устанавливался, но дети, не достигшие возраста 7 лет, не подлежат уголовной ответственности.

От уголовной ответственности освобождаются и «бесные» (сумасшедшие)[48]. Психические заболевания не определяются в законе; практика, хотя и осознавала важность этого условия вменяемости, но допускала иногда суд и смягченное наказание для лиц невменяемых.

Начинается формироваться в законодательстве идея ответственности с учетом сознания и воли и в связи с этим различаются деяния умышленные и предумышленные: за простое умышленное убийство. Например, полагался кнут и тюремное заключение, за предумышленное – смертная казнь[49].

«А будет такое убийство учинится от кого без умышления, потому что лошадь от чего испужався, и узду изорвав рознесет, и удержати ея будет не мощно, и того в убийство на ставити, и наказания за такое дело никому не чинити, для того, что такое дело учинится бес хитрости.

А будет кто над кем учинит смертное убийство по чьему научению, а сыщется про то допряма, и того, кто на смертное убийство научал, и кто убил, обеих казнити смертию же.

А будет кто, стреляючи ис пищали, или из лука по зверю, или по птице, или по примете, и стрела или пулька вспловет, и убьет кого за горою, или за городьбою, или кто каким нибудь обычаем кого убьет до смерти деревом, или каменем, или чем нибудь не нарочным же делом, а недружбы и никакия вражды напередь того у того, кто убьет, с тем кого убьет, не бывало, и сыщется про то допряма, что такое убийство учинилося ненарочно, без умышления, и за такое убийство никого смертию не казнити, и в тюрьму не сажати потому, что такое дело учинится грешным делом без умышления[50].

Впервые появляется понятие «неосторожности», которая, как отмечает М.Ф. Владимирский-Буданов, иногда смешивалась или с умыслом, или с невиновностью[51].

До этого ни один законодательный акт не разграничивал неосторожное (без хитрости) лишение человека жизни от умышленного убийства.

К умышленному убийству подданным своего господина по степени общественной опасности приравнивалось и каралось только смертной казнью насильственное или обманное «обусурманивание» (обращение в мусульманскую веру) христианина с осуществлением процедуры «обрезания».

В статье 200 Соборного уложения 1649 г. содержатся положения о необходимой обороне, а именно «тот, кто убьет воровских людей, насильством пришедших в дом, освобождается от уголовной ответственности. Но защищавшийся должен представить убитых к судьям, которые должны установить, что убийство учинено по неволе, от себя бороняся»[52].

Уложение допускало убийство ночного вора и после окончания кражи. Но в момент задержания (статьи 88-89 главы XXI «и тем от того убойства свободится»).

Вынужденная оборона обычно не влечет за собой никакой ответственности, если все определенные условия соблюдены (основное условие – это проверка судом, при обороне требуется настоятельность опасности, но не требуется соразмерность средств обороны с целями нападения: «Если кто в присутствии суда, поссорясь с соперником, начнет бить его, а тот обороняясь, его убьет, то не подлежит наказанию» - Уложение, глава X, статья 105). Допускается убийство при обороне собственной жизни и собственности. А оборона чужих прав не только дозволяется, но и входит в обязанность соседей и слуг (Уложение, глава XXII, статьи 16,22), точно так же, как и оборона государственных прав («кто догонит изменника и убьет его, получит награду» - Уложение, глава II, статья 15) [53].

Впервые в истории российского законодательства в Соборном Уложении сформулировано положение о крайней необходимости как обстоятельстве, исключающем преступность деяния. Статья 283 главы X Уложения гласила «…а будет кто собаку убьет ручным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить, и в вину ему того, не ставити»[54].

Отягчающим вину обстоятельством признавалась повторность преступления. Смягчающими вину обстоятельствами являлись малый возраст, воровство вследствие «нужды» или «простого ума»[55].

Продолжает развиваться институт соучастия. Закон различает подстрекателя («попустителя») и пособничество («подвод» и «поноровка»).

А на которых людей языки говорят с пыток в подводе и в поноровке, и тех людей, по язычным молкам, имати же и животы их печатати, и тех людей сь языки с очей на очи ставити и роспрашивати, и указ им чинити также, как розбойником и становщиком[56].

Суровость наказания зависела от того, кто был подстрекателем: господин и начальник, являвшиеся подстрекателями, наказывались строже, чем подчиненный-подстрекатель (статья 12 главы XXII Соборного уложения).

В свою очередь, соучастие может быть как физическим (содействие, практическая помощь), так и интеллектуальным (то есть подстрекательство к убийству). В связи с этим, субъектом стал признаваться даже раб, совершивший преступление по указанию своего господина. От второстепенных субъектов преступления (соучастников) закон отличает лиц, только причастных к совершению преступления: пособников (создавших условия для совершения преступления), попустителей (обязанных предотвратить преступление, но не сделавших этого), недоносителей (не сообщивших о подготовке и совершении преступления), укрывателей (скрывших преступника и следы преступления).

А будет такое надругательство над кем учинит чей нибудь человек, и того человека пытать, по чьему научению он такое наругательство учинил. Да будет тот человек с пытки скажет, что он такое наругательство учинил по научению того, кому он служит, или по чьему нибудь научению, и тем людем, кто на такое дело кого научит, и тому, кто такое дело зделает, потому же учинити жестокое наказание, бити их кнутом по торгом и вкинуть их в тюрму всех на месяц, да на тех же людех, кто на такое дело людей своих научит, правити тем людем, над кем такое наругателство люди их учинят, бесчестие вдвое. А будет чей нибуди человек такое наругательство над кем учинит собою, а ни по чьему научению, и таких людей пытав, казнити смертию[57].

Пособники преступлений и укрыватели преступников наказывались равным образом.

В преступлениях, которые могут быть совершены по способу разделения труда (подделка монеты), закон уменьшает наказание каждого сообщника, сравнительно с той степенью наказания, которой подвергся бы виновник, если бы он один совершил все составные элементы преступления. Пособничество, именно указание средств для совершения преступления («подвод») и устранение препятствий при его совершении («поноровка») наказывается наравне с совершением самого преступления. Прикосновенность в некоторых видах также сравнима по тяжести с самим преступлением: так «стан», то есть постоянное пристанодержательство, и «приезд», то есть предоставление временного убежища разбойникам, карается наравне с разбоем[58]; напротив, «поклажея», то есть прием на хранение вещей, добытых преступлением, и покупка таких вещей ведут только к отдаче на поруки, или к тюремному заключению (глава XXI, статья 64).

Близкие родственники обязаны были доносить о политических преступлениях, совершенных кем-либо из них. В противном случае они наказывались одинаково с преступником.

Получили развитие и стадии совершения преступления. Соборное Уложение 1649 г. Устанавливало уголовную ответственность не только за приготовление к преступлению и покушению на него, но и за угрозу совершить его. Но покушение считалось преступным не всегда, а только в случаях, когда виновный пытался совершить преступление против личных или государственных интересов.

§ 2. Система и виды наказаний

Основной принцип феодального права как – это правовое неравенство представителей разных социальных групп - проводился в законодательстве на этапе Московского государства ещё более ярко и откровенно, чем прежде. Наказание было тем выше, чем выше по общественному положения был потерпевший и чем ниже - преступник. Нормы прямо исходили из задач защиты классовых привилегий феодалов: наказуемым стал признаваться даже «голый умысел» на убийство господина; слуги и холопы были обязаны защищать своих господ и подвергались наказанию, если не делали этого. От положения оскорблённого на общественной лестнице зависела тяжесть наказания за оскорбление, так называемое бесчестие и т.д.[59]

Для системы наказаний этого периода характерны следующие признаки: множественность наказания, сословный характер наказания, неопределённость в установлении наказания.

Главная цель наказания по Соборному уложению - это устрашение, поэтому виновных подвергали наказанию, как правило, на городских площадях, при стечении народа, под звон колоколов. В системе наказаний и порядке их применения прямо отражена чрезвычайная жестокость карательной политики того времени.

Если подробнее обратиться к содержанию данного документа, можно уточнить, что глава I устанавливала уголовную ответственность за следующие преступления против церкви: богохульство; бесчинство во время литургии; срыв песнопения во время литургии путем произнесения непристойных слов в адрес церковных иерархов; убийство в церкви; причинение кому-либо ранений в церкви; избиение кого-нибудь в церкви и т.п. Предусмотрены достаточно строгие наказания за данные деяния, вплоть до смертной казни.

Интересен тот факт, что смертная казнь по Уложению 1649 г. Встала во главе всех наказаний и защищала уже основы феодально-крепостнического строя в целом. Исследователи дают различные данные о санкциях в виде смертной казни по уложению: А.Ф. Кистяковский насчитывает 54 случая[60], Н.Д. Сергиевский и О.Ф. Шишов - 64[61] А.Г. Маньков – 60 случаев[62].        

Рогов В.А. указал, что «громадное число статей о казни повторяло одну и ту же ситуацию». Во многих статьях Уложения «речь идет о различных вариантах убийств в церкви, на «государевом дворе в суде», при краже, разбое и т.д. или о различных вариантах «изменных дел» и т.п. В результате проведенного анализа он пришел к выводу, что речь может идти о 20 видах «преступной деятельности и уж никак не больше, чем о 25»[63]. Смертная казнь защищала, прежде всего, основы самодержавной власти, жизнь и имущество представителей господствующего класса (обнаруженный умысел на причинение вреда здоровью царя (ст. 1 главы 1), вооруженный мятеж с целью захвата царской власти, а равно дружба с недругами царя и оказание им помощи (ст. 2), изменническое сожжение города (ст. 4) и т.д.

Менее строго наказывались преступлений, совершаемые на государевом дворе (произнесение бранных слов, избиение кого-либо. Стрельба из пищалей или луков – глава III). Наказаниями служили битье кнутом, заточение в тюрьму, членовредительство.

Заточение в тюрьму было большей частью краткосрочным (неделя, месяц, год). Иногда применялось и более длительное даже пожизненное заключение. Очень часто срок его вообще не устанавливался в приговоре. В ряде статей Уложения, касающегося срока тюремного заключения, делается ссылка на последующий «государев указ». Заключённые должны были кормиться за счёт родственников или милостыни[64].

Ссылка применялась гораздо чаще, чем тюрьма. Ссылали в южные, окраинные города и в Сибирь. Иногда сосланных заставляли служить в качестве стрельцов, пушкарей и т.д.

Широко практиковались денежные штрафы и конфискация имущества. Первые применялись главным образом в делах о «бесчестии» (личном оскорблении) и за упущения по службе, другая - назначалась за политические преступления и пособничество уголовным преступникам. Соборное уложение устанавливает подробную градацию штрафов «за бесчестье» в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего.[65]

Имели место также церковные наказания: отлучения от церкви, покаяния, лишения христианского погребения и т.д.

Многие статьи Соборного уложения не содержат указаний на применение того или иного наказания, а ограничиваются крайне неопределённой формулой типа: «чинити жестокое наказание, что государь укажет». В других случаях вид наказания определён, но не указаны его размер и способ применения («бити батоги нещадно», «казнити смертию безо всякия пощады»)[66].

Такая неопределённость наказаний типична для уголовного права средневековья и самым непосредственным способом связана с общей жестокостью карательной политики и поощряемым произволом судебно-административных властей.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9