Предполагались новые следующие методы приватизации:

-  безвозмездная передача акций работникам;

-  продажа акций работникам по закрытой подписке;

-  продажа акций по инвестиционному конкурсу;

-  продажа акций по коммерческому конкурсу;

-  продажа акций на аукционе;

-  продажа предприятий на аукционах;

-  продажа предприятий по инвестиционному конкурсу;

-  продажа предприятий по коммерческому конкурсу;

-  выкуп арендованного имущества;

-  продажа предприятий должников;

Предполагалось, что переход к денежной модели приватизации должен повысить не только госбюджет, но и бюджеты предприятий. Денежный этап приватизации ставил перед собой несколько целей:

-  сформировать инвесторов, владеющих значительным пакетом акций, что повысит их заинтересованность в долгосрочных инвестициях;

-  обеспечить приватизируемые предприятия средствами;

-  пополнение госбюджета.

Однако на денежном этапе продажа акций уже не могла быть массовой и единовременной. Пакеты должны были выставляться на денежные аукционы постепенно и равномерно, обеспечивая бесперебойные денежные поступления в бюджет и инвестиции в развитие компаний. Несмотря на это, намеченная схема не смогла эффективно заработать, по крайней мере, по трем причинам.

Во-первых, на заключительном этапе ваучерной приватизации в целях оживления затухавшего спроса были выставлены на торги и проданы пакеты акций наиболее привлекательных для инвесторов компаний. Во-вторых, у потенциальных инвесторов именно в это время появилась серьезная альтернатива для денежных вложений–рынок государственных ценных бумаг В-третьих, из-за крайне низких темпов денежной приватизации на передний план выдвинулась задача поступлений в бюджет, оттеснив инвестиционную целевую составляющую.

Если говорить об итогах, то целом в первые два года денежной приватизации не произошло приватизационного бума. Предприятия не могли рассматривать приватизацию как источник крупных инвестиций. Это объясняется тем, что основной целью приватизации 1995 года было финансирование бюджетного дефицита. А компромисса между инвестиционными капиталовложениями и поступлениями в бюджет не бывает. Первоначально сумма доходов федерального бюджета от приватизации была определена в размере 8,7 триллионов рублей, но позже с учетом реальных показателей законом от 27 декабря 1995 года была уменьшена до 5 триллионов рублей. Для оценки эффективности работы приватизационной модели на протяжении почти всего 1995 года следует привести такой пример: в 1995 г. в бюджет было собрано 7,3 триллиона рублей от приватизации в России, причем 80% этой цифры было получено за два последних месяца, когда на практике использовался метод залоговых аукционов. Полученный годовой доход в 1,1 триллион рублей от стандартных методов продаж (15% всего дохода) свидетельствует о крайне низкой эффективности массовых аукционов и конкурсов для пополнения бюджета. Для 1995 года было характерно и применение новых методов приватизации. Указ Президента РФ 478 от 11 мая 1995 года содержал поручение правительству разработать процедуру передачи в залог и доверительное управление юридическим лицам акций АО, находящихся в госсобственности. Был использован на практике опыт передачи частным учреждениям в траст пакетов акций, находящихся в федеральном ведении.

Итак, основным итогом денежного этапа приватизации в России стала стабилизация прав частной собственности.

Постприватизационное распределение

Очень часто параллельно с этапом постваучерной приватизации выделяют постприватизационное распределение. Для первых лет постприватизационного перераспределения собственности (1993–1996 гг.) наиболее характерны самые разные приемы сделок на первичном (приватизационном) и вторичном рынках. Именно в этот период, хотя и применительно к 1997–1999 гг. нельзя сказать об очень заметном прогрессе в области защиты прав акционеров, нарушения корпоративного законодательства как следствие борьбы за контроль приобрели новые формы. Среди них можно назвать: вычеркивание неугодного акционера из реестра; голосование на общем собрании акционеров поднятием руки, а не по принципу «одна акция – один голос»; выпуск «особых» акций, позволяющих претендовать на «особые» дивиденды; утаивание или задержка информации об общем собрании; введение пороговых величин пакета акций для участия в управлении АО; продажа имущества по заниженной цене без ведома акционеров; принудительная скупка акций у мелких акционеров по заниженной цене и др.

Необходимо отметить, что указанные процессы характерны преимущественно для той части российских АО, по поводу которых, во-первых, потенциально могли возникнуть конкурентные отношения «инсайдер – аутсайдер» (т.е. рентабельных, перспективных) и, во-вторых, сама дирекция имела конкретные стратегические планы на будущее. Если же дирекция пассивно относилась к дальнейшей судьбе АО, то в лучшем случае оно могло быть поглощено аутсайдером, в худшем – его активы использовала бы дирекция в личных интересах.

Базовым конфликтом в течение всех этих лет применительно к большинству АО был конфликт между старыми менеджерами, ожесточенно отстаивающими свои позиции, и потенциальными «захватчиками» контроля. Причины для каждого из них могли быть разные: финансовые потоки и получение прибыли; ведение счетов; экспортная ориентация; земельный участок; использование недвижимости АО; интерес к данному сегменту рынка или отраслевой специализации; стремление уничтожить конкурента и т.д.

В России борьба менеджеров за контроль (помимо чисто криминальных способов) осуществлялась с помощью следующих методов: опциона на 5% акций и закрытой подписки (1-й вариант льгот) или закрытой подписки на 51% акций (2-й вариант льгот) в процессе приватизации; покупки акций АО на приватизационных конкурсах и аукционах; покупки акций фирмами (фондами), принадлежащими менеджменту; выкупа акций АО им самим, в том числе с последующей продажей выкупленных акций работникам и администрации (ее компаниям) для увеличения доли инсайдеров в ущерб внешним акционерам.

Среди других методов борьбы следует отметить:

·  траст на управление государственным пакетом акций; контроль за реестром акционеров (особенно для АО с числом акционеров менее 500) и ограничение доступа к реестру акционеров или манипуляции им; изменение размера уставного капитала АО, в том числе целенаправленное уменьшение доли конкретных «чужих» акционеров через размещение акций новых эмиссий на льготных условиях среди администрации и работников, а также «дружественных» внешних и псевдовнешних акционеров;

·  общую стратегию распыления акционерного капитала в целом для затруднения скупки акций потенциальными «захватчиками»;

·  введение различных материальных и административных санкций по отношению к работникам-акционерам, намеревающимся продать свои акции «постороннему» покупателю;

·  привлечение местных властей с целью административных ограничений деятельности «чужих» посредников и фирм, скупающих акции работников;

·  осуществление фиктивных банкротств с последующей скупкой продаваемых активов, организацией контроля за рынком акций АО и др.

Большинство из указанных приемов с равным успехом применялось и аутсайдерами, заинтересованными в захвате контроля. Для эмитентов рынок ценных бумаг является, прежде всего, одним из способов консолидации собственного контроля, мотивы же аутсайдеров более многообразны. В частности, мотивы инвестирования коммерческих банков в ценные корпоративные бумаги в 1992–1998 гг. (при всех известных правовых и финансовых ограничениях) можно сгруппировать следующим образом: установление контроля над конкретным приватизируемым предприятием (чаще всего для ведения счетов, регулирования финансовых потоков, экспортной выручки и т.п.); скупка акций приватизированных предприятий в пользу крупных иностранных и отечественных инвесторов (комиссионный доход и курсовая разница при перепродаже пакета акций); получение пакета акций в качестве компенсации за долги; владение акциями крупнейших промышленных АО для создания имиджа серьезного инвестора.

Что касается других институциональных инвесторов, то в структуре их инвестиционных портфелей ценные корпоративные бумаги были представлены слабо. Страховые компании и пенсионные фонды (не включая дочерние структуры ряда крупных корпораций) традиционно ориентировались на ценные государственные бумаги. Некоторым исключением являлись чековые инвестиционные фонды, в силу своего «происхождения» ставшие держателями относительно крупных пакетов акций приватизированных предприятий. Чаще всего эти фонды выполняли брокерские функции: перепродавали акции целенаправленно менеджерам предприятий или передавали последним акции в траст, составляли портфели для иностранных инвесторов. Отдельные фонды действовали как портфельные инвесторы спекулятивной ориентации. Только очень немногие из них, опять же созданные крупными корпорациями, стали долгосрочными держателями пакета акций материнской корпорации в интересах консервации контроля. Паевые инвестиционные фонды и общие фонды банковского управления как сравнительно новая разновидность коллективных инвесторов пока вряд ли могут рассматриваться в качестве серьезного института в контексте процессов перераспределения собственности.

В рамках общего процесса консолидации контроля в российских корпорациях можно выделить, по крайней мере, два существенных подэтапа.

Первый подэтап -1995–97 гг. Для него характерна специфическая фаза постприватизационного перераспределения собственности, связанная с завершением ее передела в ряде ключевых компаний России. В одних уже была достигнута договоренность между основными центрами влияния и консолидация контроля носила безболезненный характер (НК ЛУКойл, НК Сургутнефтегаз). В других компаниях финальная стадия консолидации контроля затянулась из-за продолжавшегося противоборства заинтересованных сторон (федеральные и региональные власти, естественные монополии, крупнейшие банки и промышленные предприятия), интенсивного лоббирования, а также сохранения в государственной собственности крупных пакетов акций.

Вследствие этого многие крупнейшие сделки сопровождались громкими скандалами («Связьинвест», «Норильский никель», крупные нефтяные компании).

Второй подэтап связан с вступлением в силу закона «Об акционерных обществах», с появлением ряда других нормативно-правовых документов, некоторым улучшением ситуации в сфере исполнения законодательства. В 1996–99 гг. все чаще используются и чисто процедурные приемы, в том числе с нарушением корпоративного законодательства: акционеры не уведомляются вообще, либо уведомляются не в установленный законом срок о собраниях акционеров; советы директоров не переизбираются на общем собрании, как того требует законодательство; внешние инвесторы под различными предлогами не допускаются в советы директоров; осуществляется противодействие независимому аудиту финансовой деятельности АО; не соблюдаются процедурные требования голосования на общих собраниях; ущемляются права мелких акционеров при распределении дивидендов; нарушаются права акционеров при обмене акций (введении единых акций холдинга).

Тем не менее, наиболее широко используемым способом избавления от аутсайдеров остается «размывание» доли «чужих» акционеров как в совете директоров, так и в уставном капитале эмитента в пользу крупнейших акционеров (холдинга). Для этого могут применяться и производные механизмы: конвертируемые облигации; дробление или консолидация акций; переход на единую акцию и др. В холдингах при наличии у аутсайдера «права вето» (свыше 25% голосующих акций) на дополнительную эмиссию применяются так называемые трансфертные цены и перераспределение активов между материнской и дочерними компаниями без учета интересов мелких акционеров.

К нарушениям прав акционеров можно отнести и широко распространенные действия менеджеров по бесконтрольной «перекачке» активов АО в свои личные компании или на свои счета в России и за рубежом (в том числе через трастовые схемы и ценовые механизмы), а в лучшем случае – установление для себя запредельно высоких окладов (при многомесячных невыплатах заработной платы рядовым работникам – акционерам и / или невыплате дивидендов). Одной из причин такой активности является неустойчивая ситуация в области корпоративного контроля, которая стимулирует менеджмент к подготовке «золотых парашютов».

2.8 Итоги этапов приватизации в России

В новейшей российской истории можно выделить основные этапы перераспределения собственности в индустриальном секторе:

·  спонтанный приватизационный процесс (1987–1991 гг.);

·  массовая приватизация (1992–1994 гг.);

·  постприватизационное перераспределение собственности (концентрация распыленных акций приватизированных предприятий с 1993 г. как наиболее общий процесс, залоговые аукционы 1995 г., «войны» олигархов в 1997 г., переход от наиболее «диких» к легальным процедурным технологиям корпоративного контроля и перераспределения акционерного капитала в 1996–1999 гг.).

Особенностями начального этапа приватизации в России (1991–1994 гг.) являются:

·  приоритет политических целей процесса;

·  введение системы приватизационных чеков;

·  сверхвысокие темпы приватизации;

·  преимущественно формальный характер приватизации при акционировании крупных предприятий;

·  аукционная продажа малых объектов;

·  низкая доходность приватизации.

Эти черты сближают российскую практику приватизации с восточноевропейской. Использование приватизации как постоянного инструмента государственного регулирования экономики на последующих этапах будет иметь общие характеристики с процессом приватизации в развитых странах Запада (многообразие форм приватизации, ее инвестиционная направленность, индивидуализация и низкие темпы приватизационного процесса).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9