|
Если придерживаться этих концепций, то, видимо, будет
также правильным утверждать, что родители являются соистцами и по ряду других
брачно-семейных дел (о взыскании алиментов в пользу несовершеннолетних, о
лишении родительских прав, об отобрании ребенка без лишения родительских прав и
т.д.). Однако такой вывод представляется не совсем правильным. Анализ норм
семейного и процессуального законодательства не дает основания для подобных
рассуждений. Для соучастия характерно, что каждое из лиц юридически
заинтересованных в исходе дела на стороне истца или ответчика, находится в
самостоятельных материальных правоотношениях с противоположной стороной [67,
с.63-66; 52, с.259].
Все указанные авторы нечетко проводят грань между
сторонами и другими участниками процесса (в частности, законными
представителями сторон). Существенным признаком, отличающим стороны от других
участников процесса (в преобладающем большинстве случаев) является наличие
между ними материально-правовой связи [52, с. 242-250]. В данном правоотношении
такая связь возможна лишь между ребенком и его отцом, ибо сущность решения об
отцовстве сводится к подтверждению наличия или отсутствия материального
правоотношения между ребенком и его кровным отцом [53, с.118].
А интерес матери по делам данной категории является
не материально-правовым, а процессуальным, поскольку установление отцовства не
порождает для нее ни прав, ни обязанностей.
Поэтому более верную позицию занимают ученые,
считающие истцом непосредственно ребенка [73, с.73-74].
Все остальные лица, которым по закону дано право возбудить данное производство,
действуют в интересах ребенка, поэтому являются заявителями лишь в
процессуальном смысле [75, с.198].
Такая позиция соответствует и положению гражданского
процессуального законодательства, устанавливающему, что истцом по делу является
не лицо, возбудившее дело, а лицо, в интересах которого заявлен иск (cт.60
ГПК). C этих позиций не правы и авторы, считающие истцами
лиц, предусмотренных в ст.53 КоБС.
Признание истцом самого ребенка по делам об
установлении отцовства отражает известное в процессуальной литературе мнение о
сторонах в материальном и процессуальном смысле [76, с.9-10].
Данная концепция (о том, что ребенок – истец)
нуждается в некотором уточнении. В тех случаях, когда иск об установлении
отцовства предъявляется отцом ребенка, надлежащим истцом следует признать его,
защищающего свое право на отцовство [66,с.372].
Так, в суде Центрального района г.Минска
рассматривалось дело по иску Попова В.С. к Ракуть Н.Н. об установлении
отцовства. В обоснование иска истец указывал, что с ответчицей они состоят в
фактических брачных отношениях около трех лет, ведут общее хозяйство,
поддерживают супружеские отношения, а в 2001 году у них родилась дочь Елизавета
отцом которой является он [10].
На практике иски об установлении отцовства отцами
предъявляются редко. Такое положение, очевидно, объясняется тем, что, с одной
стороны, женщины очень редко отказываются от установления отцовства в загсе,
если мужчина добровольно готов это сделать, а, с другой, некоторые отцы не
хотят обременять себя обязанностями по воспитанию и содержанию детей.
Некоторые авторы, считающие истцом ребенка, признавая
право отца на предъявление иска, при этом истцом его не считают. В частности,
Яковлева Г.В. подчеркивает, что даже тогда, когда иск об отцовстве предъявлен
самим отцом, истцом является ребенок, а отец лишь возбуждает производство в
защиту интересов ребенка [79,
с.73].
Следует обратить внимание еще на один вопрос,
касающийся круга лиц, имеющих, в частности, право на предъявление иска об
установлении отцовства. Согласно п.4 ст.85 ГПК государственные органы и
юридические лица могут обращаться в суд с заявлениями в защиту прав и
охраняемых законом интересов других лиц по делам о защите иных интересов
несовершеннолетних, а также интересов недееспособных. А по ст.87 ГПК граждане
могут обращаться в суд с такими заявлениями в случаях, предусмотренных п.4
ст.85 ГПК. Таким образом, буквальное толкование указанных положений приводит к
выводу, что обратиться в суд с иском об установлении отцовства вправе любое
лицо. Очевидно, что это не так, и в судебной практике не должны приниматься
заявления от любых лиц.
Мать ребенка, как уже отмечено, занимает в
гражданском процессе положение законного представителя. Аналогично определяется
процессуальное положение опекуна и попечителя (ст.74 ГПК ).
Под ответчиком понимается лицо, которое нарушает
права или интересы истца либо неосновательно оспаривает его права и вследствие
этого привлекается к ответственности по иску, то есть против которого возбуждается
дело [Гражданский процесс учебник]. Следовательно, ответчиком по делам данной
категории выступает предполагаемый отец ребенка, в отношении которого заявлено
требование об установлении отцовства. В судебной практике это положение не
вызывает сомнения, поэтому предполагаемый отец, как правило, и является
ответчиком по делу.
Мнение о том, что по делам об установлении отцовства,
кто бы не возбудил судебный процесс (кроме отца), ответчиком всегда является
отец ребенка, а по иску отца – его мать широко распространенно в литературе.
Однако как субъект спорного материального правоотношения, по иску отца
ответчиком должен являться сам ребенок [66, с.372]. Но поскольку он не обладает
процессуальной дееспособностью, его интересы в суде будут представлять его
законные представители. С достижением же ребенком совершеннолетия, то есть
когда он приобретает материальную и процессуальную дееспособность в полном
объеме, ребенок будет сам отвечать по иску отца.
Отцовство предполагает кровную связь между ребенком и
его отцом. С правовой точки зрения это есть правоотношение, субъектами которого
является ребенок и его отец. В зависимости от того, кто из них первым предъявит
иск (защищая право иметь отца или быть отцом), тот и должен быть признан
истцом, а второй субъект - ответчиком. Такое “формальное” определение
процессуального положения сторон встречается и по другим делам, например, о
расторжении брака, когда между сторонами нет спора и первый подавший иск
считается истцом.
Поэтому исходя из всего изложенного об истце и
ответчике по делам об установлении отцовства, трудно согласиться с некоторыми
высказанными в литературе мнениями. В частности с тем, что если иск об
установлении отцовства предъявляется отцом, то соответчиками являются мать и
ребенок [51, с.13] или мать и лицо, записанное в свидетельстве о рождении отцом
ребенка [67, с.242]. В последнем случае фактическому отцу необходимо обратиться
в суд с иском о признании записи об отце недействительной [41,с.114], а после
возбудить производство об установлении отцовства.
Необоснован вывод о возможности привлечения по делам
об установлении отцовства в качестве соответчиков двух и более мужчин [55,
с.70; 51, с.14].
У ребенка может быть только один отец. Следовательно,
недопустимо предъявление иска к нескольким ответчикам или привлечение на
сторону ответчика других лиц [74, с.64]. Когда у суда имеются обоснованные
данные о возможном происхождении ребенка не от ответчика, а от другого лица, то
речь идет не о соучастии, а о замене ненадлежащего ответчика надлежащим.
Соучастие возможно по указанным делам в двух случаях:
иск об установлении отцовства предъявляется в интересах двух или более детей
(последние – соистцы); отец обращается с требованием об установлении отцовства
в отношении двух и более детей (последние – соответчики).
Таким
образом, истцами по делам об отцовстве являются ребенок, а в отдельных случаях
и его отец. Все остальные лица, которым по закону предоставлено право
предъявить иск об установлении отцовства, исходят из интересов ребенка и
выступают как законные представители.
Я
разделяю данную точку зрения и полностью согласна с теми аргументами, которые
приводили сторонники этой позиции.
Следует
затронуть также вопрос о возможности участия третьих лиц по этим делам.
В
судопроизводстве по гражданским делам допускается участие третьих лиц,
заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, и третьих лиц, не
заявляющих самостоятельные требования на предмет спора (ст.66 ГПК). На мой
взгляд, участие третьих лиц с самостоятельными требованиями возможно и по делам
об установлении отцовства. Так, если мать предъявляет иск к предполагаемому
отцу, но в дело вступает лицо, которое говорит, что оно является предполагаемым
отцом, то в результате судья должен привлечь его в качестве третьего лица,
заявляющего самостоятельные требования на предмет спора, к участию в деле. С
правовой точки зрения это возможно.
В
действующем семейном законодательстве не решен вопрос, связанный с привлечением
в процесс третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора.
В частности, возникают проблемы с привлечением по делам об установлении
отцовства в качестве таких лиц близких родственников предполагаемого отца.
Подтверждение
родительского правоотношения между отцом и ребенком является также и признанием
родственного правоотношения между ребенком и родственниками отца. В этой связи
возникает вопрос: имеется ли основание для привлечения в процесс по делу об
установлении отцовства близких родственников отца, то есть оказывает ли решение
суда по делу об установлении отцовства влияние на их права и обязанности по
отношению к одной из сторон.
Родственники
отца так или иначе заинтересованы в исходе дела об отцовстве независимо от
того, ведется ли оно в суде в порядке особого или искового производства. Между
тем по делам особого производства родственники отца обязательно подлежат
привлечению в качестве лиц, юридически заинтересованных в исходе дела, а по
делам искового производства они не привлекаются. Из изложенного отдельные
авторы делают вывод о том, что родственники отца должны привлекаться к делу об
установлении отцовства в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных
требований; признание родительского правоотношения между ребенком и его отцом
влечет за собой признание родственных правоотношений между ребенком и родственниками
отца [55,с.68-69]. Но с этим вряд ли можно безоговорочно согласиться.
В ранее
действовавшем КоБС 1969г. ст.ст.97,98 закрепляли правоотношения между ребенком
и родственниками отца, которые по отношению к ребенку могли занять положение
деда и бабки, родных братьев и сестер, устанавливая их обязанность при
определенных условиях содержать ребенка. В новом КоБС 1999г. эти положения
исключены, а осталась только норма о том, что дед и бабка могут участвовать в
воспитании своих внуков (ст.78 КоБС). Если родители расторгли брак между собой,
то обязанность по предоставлению деду и бабке возможности общения с внуками
лежит на том из родителей, при котором проживают дети. В случае отказа
родителей от предоставления деду и бабке возможности общаться с внуками порядок
такого общения определяет суд на основании заявления заинтересованного лица.
При
решении вопроса о возможности участия по делам об установлении отцовства
третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, исходным является
наличие у заинтересованного лица только определенного интереса или интереса,
закрепленного субъективным правом. Наличие одного лишь интереса недостаточно
для того, чтобы участвовать в исковом производстве по делу об установлении
отцовства.
С учетом вышеизложенного, на мой взгляд, есть правовое
основание для участия в деле деда и бабки в качестве третьих лиц на стороне
ответчика.
Это
вытекает из ст.67 ГПК, согласно которой вступление или привлечение в процесс в
качестве третьего лица на стороне ответчика возможно, если решение по делу
может повлиять на их (третьих лиц) права и обязанности по отношению к одной из
сторон.
Но,
если к ответчику предъявлен иск об установлении отцовства, то мать ребенка не
вправе участвовать в процессе в качестве третьего лица, так как решение по
делу не может оказать влияния на ее субъективные права.
ГЛАВА
III. Доказывание
и доказательства по
делам об установлении отцовства.
Большое
значение для правильного разрешения дел об установлении отцовства имеет определение
предмета
доказывания.
По делам об
установлении отцовства, как и по любому гражданскому делу, важно правильно и
полно определить какие именно факты входят в предмет доказывания и те
доказательства, с помощью которых их можно установить. В юридической литературе
вопрос о предмете доказывания по делам об установлении отцовства является
спорным.
Между
вопросом определения предмета доказывания по иску об установлении отцовства и
основанием этого иска существует тесная связь. Поэтому позиции авторов по
одной и другой проблеме, как правило, совпадают. Рассмотрим имеющиеся точки
зрения на эту проблему.
В
литературе представлено мнение о том, что предмет доказывания по делам об
установлении отцовства исчерпывающе определен в ч.2 ст.53 КоБС [46, с.107-109;
53, с.120].
Авторы,
считающие правильной эту точку зрения обосновывали ее тем, что по
законодательству судебное установление отцовства возможно лишь при доказанности
хотя бы одного из обстоятельств, указанных в ныне действующем брачно-семейном
законодательстве Республики Беларусь в ст. 53 КоБС:
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
|
