Созвучное данным положениям российское дореволюционное законодательство под банкротством понимало "неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества. Банкротство, таким образом, является уголовной стороной того гражданского отношения, которое называется несостоятельностью. Оно не представляется необходимым и постоянным спутником последней, но только случайным усложнением"[27]. "Банкротство слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) - понятие гражданского права, другой (банкротское деяние) - понятие уголовно-правовое. Эта сложность состава банкротства чрезвычайно затемняет его юридическую природу"[28].

В настоящее время данный вопрос имеет дискуссионный характер. С позиции законодателя понятия "несостоятельность" и "банкротство" - синонимы. Однако, по мнению некоторых ученых, такой подход законодателя к употреблению данных терминов не совсем удачен[29].

2. В правовой литературе высказывается точка зрения, что признаки несостоятельности (банкротства) следует классифицировать на внешние, необходимые для возбуждения производства по делу о несостоятельности, и сущностные, т.е. необходимые и достаточные для классификации несостоятельности должника[30]. М.В. Телюкина считает, что признаки, достаточные для инициирования банкротства, "должны применяться только на стадии возбуждения производства по делу о несостоятельности, а признаки банкротства - при решении вопроса об успешности окончания внешнего управления при признании должника банкротом"[31]. К числу последних она относит факт наличия задолженности (любой суммы) и срок ее исполнения (для граждан дополнительно - доказательства превышения суммы обязательств над стоимостью имущества должника).

3. Необходимо обратить внимание на тот факт, что Закон о банкротстве 2002 г. придерживается исключительно денежного характера обязательств, неисполнение которых может быть положено в основу объявления субъекта банкротом. При этом неденежные обязательства, по замыслу законодателя, во внимание не принимаются. На практике возникает вопрос: как быть с достаточно широким кругом обязательств, связанных с поставкой товаров, передачей вещей, выполнением работ, оказанием услуг? И как следствие, существует также проблема трансформации неденежного обязательства в денежное[32].

Трансформация может быть произведена на основе положений ГК РФ о расторжении договора, последствий этого и возмещения убытков (ст. ст. 15, 393, 450, 453), на основе норм ГК РФ об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (гл. 60), а также правил, предусмотренных ст. ст. 397 и 405 ГК РФ. Согласно ст. 397 ГК РФ "в случае неисполнения должником обязательства изготовить и передать вещь в собственность, хозяйственное ведение или в оперативное управление, либо передать вещь в пользование кредитору, либо выполнить для него определенную работу или оказать ему услугу кредитор вправе в разумный срок поручить выполнение обязательства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных необходимых расходов и других убытков".

Более того, по мнению ряда авторов, можно привести и частные, предусмотренные законом для отдельных видов договорных обязательств случаи, когда возможна рассматриваемая трансформация обязательства[33]. Так, применительно к договору купли-продажи с условием о предварительной оплате товара ст. 487 ГК РФ закрепляет, что в случае когда продавец, получивший сумму предварительной оплаты, не исполняет обязанность по передаче товара в установленный срок, покупатель вправе потребовать передачи оплаченного товара или возврата суммы предварительной оплаты за товар, не переданный продавцом. При этом денежное обязательство, трехмесячная просрочка исполнения которого приводит к образованию признаков банкротства, возникает у покупателя уже с момента сообщения требования о возврате суммы предоплаты у продавца.

Таким образом, данные положения свидетельствуют о том, что при определенных условиях кредиторы в неденежных обязательствах также имеют возможность инициировать процесс о несостоятельности (банкротстве) должника.

4. На фоне оживленных дискуссий в литературе возникла проблема определения наиболее разумного, отвечающего интересам как должника, так и кредиторов размера минимальной суммы требований к должнику.

Ряд авторов высказываются за увеличение минимального размера требований. В частности, П.Д. Баренбойм предлагает увеличить рассматриваемый минимум до 2 - 3 тыс. минимальных размеров оплаты труда[34].

Е.А. Васильев ставит под сомнение необходимость законодательного закрепления минимального размера задолженности и указывает на то, что такое предложение уже высказывалось, к примеру, в юридической литературе Англии. Аргументом выступало то обстоятельство, что очень часто на практике минимальная задолженность, формально дающая право начать процесс, не отражает истинного размера и масштаба банкротства[35].

Анализируя данную проблему, В.В. Витрянский отмечает, что при разработке Закона о банкротстве 1998 г. "установление величины долга и срока его неуплаты имело целью упорядочить рынок, повысить уровень договорной дисциплины, однако этим целям не суждено было реализоваться, так как это зависит от уровня имущественного оборота, а в условиях специфического российского рынка неисполнение должником своего обязательства в течение трех месяцев не воспринимается как нечто недопустимое, свидетельствующее о несостоятельности должника, - напротив, такое явление считается обычным... поэтому оптимальными внешними признаками несостоятельности, по-видимому, могли бы служить 6-месячная просрочка исполнения денежного обязательства или обязанности по уплате налогов и иных обязательных платежей, а также их сумма, составляющая тысячекратную величину установленного законом минимального размера оплаты труда"[36].

Думается, закрепление в действующем законодательстве минимального размера задолженности в качестве необходимого условия инициирования дела о банкротстве является вполне обоснованным. Однако при этом следовало бы использовать так называемый дифференцированный подход, в соответствии с которым для субъектов предпринимательской деятельности в зависимости от их правового статуса и вида деятельности применялся бы разный размер задолженности.

Законодательное закрепление данного подхода было бы актуальным и для крупных предприятий, для которых неисполнение небольшого по размеру обязательства является скорее случайностью, нежели стабильной закономерностью, и для субъектов малого предпринимательства, для которых соответствующий размер задолженности выступал бы в качестве льготного условия осуществления предпринимательской деятельности.

Предполагается правильным исключить из законодательства о банкротстве двойные стандарты в отношении государственных и частных компаний - это неконституционно, поскольку нарушает принцип равенства участников экономических отношений. Законодательство о банкротстве должно распространяться на всех юридических лиц, кроме тех, ответственность по долгам которых несет собственник их имущества.

В юридической литературе обращается внимание на то, что Закон о банкротстве необоснованно сужает понятие "конкурсные кредиторы"[37]. По существу, конкурсными кредиторами должны признаваться все кредиторы, которые участвуют в конкурсе, т.е. заявляют свои требования для участия в производстве по делу о банкротстве должника, а неконкурсными - те, которые не участвуют в общем разделе активов должника, получая удовлетворение иным путем, вне начал очередности и соразмерности. Такой подход характерен для законодательства зарубежных стран, а также дореволюционного российского законодательства[38].

При этом, разумеется, кредиторы по гражданско-правовым обязательствам должны выделяться в ряду конкурсных кредиторов; они должны обладать теми правами, которыми по действующему Закону о банкротстве обладают конкурсные кредиторы.

Теоретически нет никаких препятствий для признания также уполномоченных органов в качестве конкурсных кредиторов. Уполномоченные органы признаются в качестве субъектов гражданского права не в силу того, что их требования вытекают из гражданско-правовых отношений, а поскольку они являются субъектами конкурсных (гражданских) правоотношений. Следует признать, что и государство, независимо от правовой природы его требований к должнику, в лице уполномоченных органов выступает в конкурсных правоотношениях в качестве субъекта гражданского права. Государство, желая получить удовлетворение своих требований в условиях стечения кредиторов, вынуждено участвовать в конкурсе. Используя указанный способ осуществления права требования, государство должно стать на равные позиции с частными лицами[39].

В настоящее время налоговое законодательство ограничивает возможности уполномоченного органа по реструктуризации долгов (рассрочке, отсрочке, скидке с долгов и т.п.) при согласовании графика погашения задолженности и заключении мирового соглашения (глава 9 Налогового кодекса РФ). Полагаем, было бы правильным установить иное соотношение Закона о банкротстве и Налогового кодекса РФ - как специального и общего законов. Уравнивая конкурсных кредиторов и государство в лице уполномоченных органов в качестве кредиторов в деле о банкротстве, нельзя предусматривать разный правовой режим требований тех и других.

Предполагается правильным расширить содержание понятия конкурсных кредиторов за счет включения в его состав всех кредиторов, включая уполномоченные органы; уравнять правовые статусы кредиторов по гражданско-правовым обязательствам и уполномоченных органов по обязательным платежам; исключить из Закона о банкротстве абзац четвертый пункта 1 статьи 156 и пункт 8 статьи 231; установить в Законе о банкротстве правила, разрешающие уполномоченному органу реструктуризацию задолженности перед бюджетами вплоть до скидки с долгов.

Уполномоченным органом по требованиям Российской Федерации является Федеральная налоговая служба России (ФНС России)[40]. Территориальные органы ФНС России обращаются в арбитражные суды с заявлениями от имени ФНС России[41]. В таком подходе изначально заложен конфликт интересов: с одной стороны, ФНС России заинтересована в сборе налогов, а с другой - должна голосовать за введение отсрочки в исполнении налоговой обязанности (например, за введение моратория при внешнем управлении). Функцию государства как кредитора в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, никак нельзя отнести к контрольно-надзорным функциям, закрепленным за ФНС России. Скорее, это оказание публичных услуг или управление государственным имуществом, если рассматривать задолженность перед государством как имущество, подлежащее возврату в казну[42].

Предполагается правильным предусмотреть в системе федеральных органов исполнительной власти в качестве уполномоченного специальный орган исполнительной власти.

Анализ финансового состояния должника осуществляется арбитражным управляющим в рамках процедур, применяемых в деле о банкротстве, в соответствии с Правилами проведения арбитражным управляющим финансового анализа[43]. Указанные Правила и приложения к ним не свободны от недостатков[44]. Принцип полноты и достоверности, закрепленный в Правилах, целесообразно было бы сочетать с принципом существенности, согласно которому учету подлежат существенные данные, необходимые для оценки платежеспособности должника исходя из условий хозяйственной деятельности и величины организации. Этот принцип игнорируется, Правила излишне детализированы. Соблюдение всех обязательных этапов анализа требует значительных материальных затрат.

Предполагается упростить порядок анализа финансового состояния должника и тем самым удешевить его. Вероятно, следует непосредственно в Законе о банкротстве урегулировать необходимые требования к анализу финансового состояния должника.

В научной литературе институт наблюдения оценивается по-разному[45]. Его достоинством является то, что окончательное решение о наиболее подходящей процедуре принимается более демократическим образом и на основе большого объема информации, собранной в рамках процедуры наблюдения, благодаря проведенному анализу финансового состояния должника и установлению размеров требований кредиторов для целей голосования на первом собрании кредиторов.

Недостатками процедуры наблюдения являются невозможность быстрого принятия решений, что для дел о банкротстве имеет первостепенное значение, а также связанный с этим риск снижения стоимости бизнеса должника из-за издержек в период наблюдения. Лучший результат для кредиторов достигается путем быстрой продажи жизнеспособных частей бизнеса должника, пока стоимость этого бизнеса не упала вследствие возбуждения производства по делу о банкротстве. Опасения по поводу процедуры наблюдения связаны также с сохранением руководством должника своих полномочий, хотя и под контролем временного управляющего, так как во взаимоотношениях указанных лиц довольно часто возникают проблемы, о чем свидетельствует и судебная практика.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12