Воинские уставы
вооруженных сил Российской империи утверждались указами императора и
регулировали боевое устройство и обучение войск, а также караульную службу. Они
состояли из трех частей: 1) Устава о строевой службе, 2) Устава о полевой
службе, 3) Устава о гарнизонной службе. Два первых Устава состояли из
нескольких видов. Устав о строевой службе включал четыре главных вида: 1) Устав
о строевой пехотной службе, 2) Устав о строевой кавалерийской службе, 3) 2
Устава о строевой артиллерийской службе – пешей и конной и 4) Строевые уставы,
не относящиеся исключительно к одному роду оружия. Каждый из этих видов делился
еще на части. Устав о полевой службе состоял из: 1) Устава о полевой пехотной
службе; 2) Устава о полевой кавалерийской службе.
Штаты войск, то есть
расписания, устанавливали число должностей, воинских званий, лошадей,
полагающихся в каждой воинской части, военном управлении и учреждении.
Расписания составляли особый Свод штатов. Табели (те же расписания)
устанавливали размеры вещевого довольствия войск различными предметами[224].
Штаты и табели также утверждались
высочайшей властью и не вносились в Свод военных постановлений, а объявлялись в
приказах по военному ведомству, которые публиковались в ежегодном сборнике
«Приказы военного министра». Сборник стал выходить с момента появления первого
Свода военных постановлений. Он представлял собой «…утвержденные главой
государства (императором) новые законы и изменения в существующих законах»[225].
Большинство приказов военного министра было опубликовано в соответствующих томах
Полного собрания законов. Однако приказы военного министра, которые рассматривали
подробности внутреннего управления в войсках, и их хозяйства, распоряжения по
личному составу отдельных воинских частей и учреждений, как правило, не входили
в сборник общегосударственных законов.
С 1869 г. основным хронологическим изданием военного законодательства стал сборник «Приказы по военному
ведомству». В каждом издании
под соответствующим порядковым номером объявлялись не только приказы министра,
но и любые другие акты, имевшие отношение к военной проблематике, отличавшиеся
друг от друга по юридической силе. Приказы военного министра рассылались во все
структурные нижестоящие подразделения, как в настоящее время приказы министра обороны
Российской Федерации.
Второстепенные изменения в армии
находили отражение в циркулярах отдельных департаментов и управлений Военного министерства.
В исследуемый период нормативного
разграничения источников права на законы и подзаконные акты не было. Уяснению отличия правовых актов
мешало и то, что император был одновременно высшим исполнительным и законодательным
органом, издававшим акты как глава исполнительной и законодательной ветвей
власти[226].
По мнению профессора А.В.
Романовича-Славитинского, «… в России в силу соединения в лице императора
власти исполнительной и законодательной различие между законом и указом не
могло быть однозначно установлено»[227]. Еще Сперанский
указывал, что «различие между законами и указами в порядке управления не может
быть проведено в зависимости от порядка их исполнения: они исполнялись
одинаково»[228]. И.М. Зайцов по этому
поводу писал: «…все виды
военных узаконений, несмотря на все разнообразие их, имеют одну общую черту,
которая и делает их законами, а именно, все они утверждены верховною властью»[229].
Доктор законоведения Николай Рождественский в своей книге «Руководство к
военным законам» дал следующее определение закону: «Законом называется правило,
изданное верховною властью и надлежащим образом обнародованное, с коими должны
сообразовывать свои внешние действия русские подданные и иностранцы, в России
пребывающие»[230].
В 1825 г. М.М. Сперанский предложил составление Свода законов разделить на три разряда: 1) составление
проекта «общего разделения законов»; 2) проведение по проекту «работ
приуготовительных»; 3) проведение «работы окончательной», то есть составление
непосредственно Свода законов[231]. В основе разделения
законов он использовал разработанный им подход к классификации законов. Все законы делились на
государственные и гражданские. Государственные, в свою очередь, были подразделены
на два рода. К первому принадлежали законы, определявшие право, которые
устанавливали «существо союза государственного и прав, от него происходящих»[232].
Государственные законы определяли «существо прав и обязанностей
государственных»[233].
Государственные законы
первого рода подразделялись на четыре вида. К первому виду относились законы,
которые устанавливали «существо верховной самодержавной власти и порядок, коим
она образуется в лице Самодержавном»[234]. По мнению Сперанского,
законы первого вида являлись основными, так как служили основанием для
остальных. Второй вид составляли законы, определявшие «состав установлений,
образ и пределы их действия». «Они суть орудия, коими верховная власть
располагает, вверяя им известную часть в известных пределах разные отдельные
части управления»[235]. Третий вид – это законы
«нравственные», которые «составляют силу повиновения», «личные», содержащие
обязанности по службе (военной и гражданской), и «вещественные», регулирующие
вопросы «…подати, пошлин и разных сборов»[236]. К четвертому виду
относились законы, определявшие права и обязанности подданных[237].
Ко второму роду были
отнесены: 1) законы предохранительные, или «Уставы благочиния»; 2) уголовные
законы[238].
Гражданские законы также
были разделены М.М. Сперанским на два рода. К первому роду относились законы,
определявшие гражданские права, ко второму - законы, которыми «охраняется действие прав
мерами порядка гражданского»[239].
Гражданские законы
первого рода подразделялись на три вида: «1) законы союзов семейственных;
2) общие законы об имуществах; 3) особенные законы об имуществах»[240].
Второй род тоже делился на
три вида: «1) законы о порядке взысканий по делам бесспорным; 2) законы
судопроизводства общего гражданского и особенные: межевого и торгового; 3)
законы о мерах гражданских взыскании спорных»[241].
Чуть позже, в январе 1825 г., Сперанский представил императору другой вариант классификации законов. Законы «...делились
на два главных разряда: 1) коренные, или, как они в учреждении об
Императорской фамилии наименованы, основные (фундаментальные), и 2) законы
управления»[242].
При составлении Свода
законов по предложению Сперанского в его состав не были включены военные
законы, что и послужило одной из основных причин создания Свода военных
постановлений. Военные законы разделялись «…сообразно с различием существенного
характера на 3 группы: 1) воинско-уставную, в которой определяется боевое
(тактическое) устройство и обучение войск, 2) военно-административную,
определяющую внутреннее (административное) устройство, управление и хозяйство
войск, и 3) военно-судную, исчисляющую случаи важных нарушений военнослужащими
законов и следствия этих нарушений»[243].
Основные государственные
законы из числа ненормативных актов императора упоминали только указы, издаваемые по поручению
императора различными государственными органами и должностными лицами. Однако
эти указы могли не только пояснить закон и установить порядок его исполнения, в
чем и состояло их основное предназначение, но и дополнить его.
С начала XX в., а именно с момента образования
Государственной Думы, законы стали делиться на постоянные и временные.
Временные законы могли издаваться только во время прекращения заседаний
Государственной Думы или при чрезвычайных обстоятельствах. Эти временные законы
не могли вносить каких-либо изменений в основные законы, а чтобы сделаться
постоянными, должны были впоследствии внесены в Думу[244].
Военный министр в
нормативных источниках не признавался субъектом, полномочным издавать акты
военного законодательства. В его обязанности входило лишь объявление в армии своими
приказами всех решений высших государственных органов по военным вопросам и
изложение порядка их исполнения[245]. И уже из этих приказов
с течением времени законы вносились в продолжения к систематическим сборникам
военных законов (напр., в продолжения Свода, Сборника штатов или отдельно
издаваемых уставов и др.). Таким образом, приказы военного министра служили
необходимым дополнением к систематическим сборникам военных законов с их
продолжениями[246].
Отсутствие полномочий у военного
министра в издании приказов, детализирующих и дополняющих законы и указы
императора, обусловлено было
не только тем, что вся законодательная инициатива находилась в руках главы государства,
но и тем, что военно-правовые отношения более детально были расписаны в Своде
военных постановлений, в подготовке которых принимал непосредственное участие
военный министр. Несмотря на столь подробное изложение многих вопросов военного
дела в Своде военного постановления, они не исчерпывали всех подробностей
службы. Доскональное разъяснение делалось административными распоряжениями
начальствующего состава и являлось необходимым дополнением к военным законам.
Основное положение среди распоряжений
занимали циркуляры Главного штаба, некоторые объявлялись приказом военного министра и заключали
в себе иногда разъяснение духа некоторых законов или определяли порядок их применения
в подробностях, наконец, содержали в себе административные распоряжения и
различные сведения, о которых необходимо было объявить по военному ведомству[247].
Циркуляры Главного штаба были общеобязательными для всего военного ведомства.
Циркуляры других главных управлений Военного министерства имели такую же силу
только в пределах своих ведомств. Многие вопросы армейской службы
детализировались в приказах и инструкциях главнокомандующих и командующих
войсками военного округа.
Необходимо отметить, что
вся правотворческая работа по вопросам строительства армии в исследуемый период
проводилась под непосредственным руководством военного министра.
Правотворчество, как одно из
важнейших направлений деятельности государственных органов в регулировании
каких-либо отношений, в том числе и вопросов строительства армии, представляет собой процесс
создания и развития действующего права как единой и внутрисогласованной системы
общеобязательных норм[248]. При этом процесс
создания нормативного акта складывается из нескольких четко выраженных стадий:
подготовки, рассмотрения, утверждения и обнародования.
До 1834 г. ключевое значение в правотворческом процессе имели Военный совет и канцелярия военного министра[249].
С 1834 по 1841 год фактически всю законотворческую работу вела военно-походная
Его Императорского Величества канцелярия[250]. Наряду с ней
законопроектными делами занималось 2–е отделение канцелярии военного министра[251].
Однако с образованием данного органа законопроектная работа не улучшилась. Напротив,
это привело к затягиванию сроков разработки военно-правовых актов. Поэтому в 1843 г. для объединения законопроектной деятельности в одном органе в составе канцелярии военного
министра было в качестве эксперимента образовано 4-е отделение, получившее
впоследствии наименование «Отделение Свода военных постановлений»[252].
Предметом деятельности
отделения являлись: «а) соображения по делам, требующим издания какого-либо
нового постановления или изменения в положениях и учреждениях, уже
существующих, а равно и относящимся до нового устройства или улучшения
какой-либо части военно-сухопутного управления; б) продолжение Свода военных
постановлений»[253]. С 1843 по 1847 год
отделение приняло участие в разработке более 40 нормативно-правовых актов, в
том числе и «Устава для управления армиями и корпусами»[254].
Несмотря на столь широко
декларированные права 4–го
отделения в области правотворчества, его работа большей частью носила
технический, а не творческий характер и была направлена на издание продолжений
к Своду военных постановлений 1838 г.[255]
Проблема качественной организации
правотворческого процесса со всей остротой встала уже в конце 50–х гг. XIX в., после поражения в
Крымской войне. Кроме того, решение этой задачи тесно увязывалось с
необходимостью переиздания Свода военных постановлений. В силу этих соображений
было решено образовать в Военном министерстве особую военно-кодификационную комиссию,
которая была учреждена 5 апреля 1859 г. под председательством генерал-лейтенанта
А.А. Непокойчицкого[256]. В обязанности комиссии
вменялось: «а) пересмотреть в подробности Свод военных постановлений и отделить
в нем основные законоположения военного быта от постановлений и административных
распоряжений, определяющих частное применение законов и вообще исполнение
военнослужебных обязанностей; б) исключить статьи Свода, невозможность
исполнении которых доказана долголетним опытом…; в) исправить и пополнить все
статьи Свода, выражающие неопределительно какое-либо постановление…»[257].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38
|